Александр Машков - Мальчик (СИ)

Сашенька что- то невнятно, даже для меня, пробормотала.

- Ну и пусть дуется! – решила Женя, - Иди сюда, Саша, я задушу тебя в объятиях и поцелуях!..

- Сашки! Подъём! Сколько можно дрыхнуть, уже скоро десять! – говорил папа, зайдя в наш домик.

Да, нам построили настоящий домик! Маленький, зато здесь есть крохотная спаленка, метров девять, кухонька с печным отоплением, и прихожая!

Печка отапливала и спаленку, которая была отделана струганными досками, пока ещё не покрытыми лаком. От запаха дерева было так замечательно спать!

«Что так орать?! – возмутилась Саша, - Выгони его!». Я потянулся изо всех сил:

- Па-па-а! – зевнул я, - у нас, между прочим, каникулы!

- Сейчас вернётся Женя с пробежки, покажет вам каникулы!

- А она давно убежала?! – подскочил я.

- Давно! Ленка с ней побежала.

- Уй-я! – воскликнул я, - Спасибо, папа, что разбудил! – Я вскочил, быстро надевая трусики, и побежал в летний душ, захватив зубную щётку.

Возле душа был умывальник. Я быстро почистил зубы, сбегал в уборную, и встал под холодный душ.

«Сашка! Не простудишься?» - поинтересовалась Саша.

- Хорошо-то как! – стуча зубами, кричал я. Потом, растеревшись полотенцем, побежал назад.

Женя жалела меня, не привлекая к пробежкам, даже не будила по утрам, но залёживаться не разрешала, заставляя делать посильные разминочные упражнения.

Вот и сейчас, зайдя на специальную деревянную площадку, настланную перед входом в наш домик, я начал наклоны, приседания, и, лёжа на спине, крутил велосипедик, укрепляя мышцы живота.

Называть их прессом не отважился бы и ребёнок. Ничего нигде не болело. Сашенька хмыкнула, пробовала подремать, но мои движения не давали ей отвлечься.

«Ну, ты попал! - наконец сказала Саша, - При одном имени своей, даже не невесты, вскакиваешь, и бежишь, выпучив глаза! Что будет, когда поженитесь?».

- А ты куда денешься? «Когда придёт моё время…» - мечтательно начала Сашенька. Но примолкла, увидев Женьку с Ленкой. Они обе были одеты в спортивные трусики и маечки, обе блестели от пота, Ленка была страшно возбуждена. Она бегала постоянно, и ей это нравилось. Скоро и мне придётся к ним присоединиться.

Женя водила меня, за руку, к моему доктору, и спросила, когда мне можно будет заниматься спортом. Доктор посмеялся, намекнув на некий постельный спорт, от чего чуть не получил в глаз, и сказал, что для окончательного диагноза надо снова провести исследования.

- Понимаешь, Женя, после изъятия органов, образовалась пустота, которая заполнилась другими органами, но должно пройти время, чтобы всё утряслось, и улеглось, а то сместятся в ненужную сторону, придётся снова всё выправлять. Понимаешь?

- Тогда дайте комплекс упражнений, который можно выполнять! А то совсем разленился! Дрыхнет до обеда, потом лопает! Скоро растолстеет!

Доктор расхохотался, разглядывая мои кости, выпирающие во всех местах.

- Хоть это безобразие закройте! «Растолстеет»!

Сейчас я старательно выполнял упражнения, чтобы не получить нагоняй от любимой девочки. Спасибо папе. Наверно, придётся будильник заводить.

Папа с мамой поселились в нашей комнате, следят за строителями. Женькины родители, узнав о ремонте, тоже прислали денег, и ремонт продолжился. Обещала приехать мама Жени.

- Ты же не уедешь? – спросил я.

- Ты что?! – испуганно спросила Женя, - Я там умру, от страха за тебя! Мама обещала привезти документы, пойду опять в нашу школу!

С такими счастливыми воспоминаниями я ждал, когда придёт моя умытая любовь. Сердце уже сладко трепетало в предчувствии объятий и ласк.

Женя, всё-таки начала обгонять меня в росте. Я усиленно питался, но всё зря. Ни вверх, ни в ширину…

Подошла Женя, и я закончил упражнения, после чего пошли в нашу спаленку, немного поцеловаться.

Женя была чем-то расстроена.

- Что с тобой, Женя? – спросил я, и Сашенька сделала большое ухо.

- Ты заметил, что я уже не бужу тебя, чтобы тобой полюбоваться?

- Жалко будить?

- Эх, ты…

- Так в чём дело? Женя, я же тебя люблю…

- Саша, мне уже четырнадцать! Я уже не могу спокойно на тебя смотреть! Ты ещё, голенький спишь!

- Мне так доктор посоветовал.

- Да понимаю я! Когда тебе хоть тринадцать будет?

- В августе… - покраснел я.

- Что ты смущаешься? – удивилась Женя.

- Мне всего двенадцать. Я ещё ребёнок… - промямлил я.

- Вот уж, поистине, ребёнок, - вздохнула Женя, а Саша стала меня ласкать. Я выгнулся от удовольствия, едва не заурчав, и ответил Сашеньке. И вдруг понял, что мне хотела сказать Сашенька.