Владимир Семибратов - Попаданец в юбке. Из инструкторов аэроклуба в лётчики-истребители Великой Отечественной войны

Комполка вопросительно посмотрел на Машу:

– Где же вы там вчетвером разместились? Ведь во вторую кабину втроем в принципе влезть нельзя.

– А я их на крылья положила по одному с каждой стороны и за ремень к расчалкам пристегнула, чтобы не упали. Вот так и вывезла.

– Надо же, как придумала, – восхитился Зябликов. – Каждого на крыло. Умно! Слышал я о том, что на ПЕ-2 в бомболюках сбитые экипажи эвакуируют, но чтобы вот так, на крыльях впервые! Молодец! Умница! Да, тут еще у тебя сбитых прибавилось. Это кого же ты на ночнике приземлила?

– А того самого охотника, – товарищ полковник, – в следующую же ночь. У немцев, как я слышала, за каждый сбитый ПО-2 крестом железным награждают. Ну так вот и я его за четырех наших сбитых тоже крестом наградила, только не железным, а березовым.

Все, кто был рядом, включая и комполка, при этих словах чуть не лопнули от смеха.

Ну, ладно, пошутили и хватит, – Зябликов стал серьезным. ЛаГГов у нас, Машенька, больше нет. На Яках летаем – ЯК-1, если точно ЯК-1Б – машина хорошая, скорость выше, манёвренней, чем ЛаГГ-3, в штопор не так валится и в управлении легче. Вооружение, правда, послабее. Пушка ШВАК 20 миллиметров и УБС синхронный – 12,7, но для нас вполне хватает. Мы, в основном, «Пешки» сопровождаем, но это тебе по сорок первому году знакомо.

– Знакомо, товарищ полковник, – подтвердила Маша, – когда еще на «Ишачках» летали.

– Вот и отлично, – продолжил комполка. – Отлетаешь с месяц ведущей, навык вспомнишь, а там назначу тебя комэском. Всё, свободна!

И началась боевая работа – Маша получила новенький ЯК и в первом же вылете убедилась в правильности оценки этой машины со стороны Полковника Зябликова. ТТХ то-есть тактико-технические характеристики оказались на уровне. Во всяком случае для Мессера, которого она в лобовой атаке сбила на пятый день одной очередью из крупнокалиберного пулемета. Даже из пушки добавлять не пришлось. Запылал за милую душу. Итого счет стал у нее – 12. правда в том, чем она теперь занималась личный счет был не главным. Нет, конечно, никто не спорит, что иметь 12 звезд на фюзеляже это приятно. Но их задача, тех, кто пикирующие бомбардировщики сопровождал, была не в том, чтобы побольше немцев набить, а в том, чтобы все бомберы удачно цели отработали и назад вернулись. И это пока неплохо получалось.

Так прошла неделя. 22 вечером Машу вызвали к особисту. Интересно, и зачем я ему понадобилась, – думала Маша, идя к землянке особого отдела. Настроение было тревожное. Чего им надо? Может, прокололась? Да нет, вряд-ли. За все это время слова лишнего не сказала. Хотя нет, – сказала Ане про День Победы, про полет Гагарина и про луноход тоже. Неужели она? Типун мне на язык. Быть этого не может. а еще где я с органами пересекалась? Ну, в Нижнем Новгороде, вернее, в Горьком, когда этого эсэсовца опознала. Так там все чисто, и времени сколько прошло? Наверняка его уже в расход пустили. Хотя, может быть и нет. Если его показательным судом судить будут, то я свидетель. Ну что же, если так, то ладно, бояться нечего. А если, впрочем, сейчас узнаю.

В землянке было пятеро. Особист старший лейтенант Федоров, комполка Зябликов, комполка их соседей «Пешек», которых они прикрывали, полковник Маслов и двое незнакомых – младший лейтенант летчик примерно ее возраста и майор госбезопасности. Причем по всему было видно, что он тут главный.

Так, сделала вывод Маша, арестовывать меня никто не собирается, что само по себе очень не плохо. Видать я им для другого нужна. Ну что же поможет органам.

Представилась по всей форме. Что дальше будет?

– Значит так, – начал «главный особист», – все в сборе, буду краток, времени мало. Необходимо слетать к партизанам этой ночью на ПО-2. Забрать груз, завтрашней ночью назад. Вас, Мария Сергеевна, он пристально посмотрел на Машу, выбрали в связи с наличием у вас большого опыта ночных полетов. Это, краткий кивок в сторону младшего лейтенанта ваш штурман. Он из полка соседей, тоже, как и вы после ранения четыре месяца летал на ночных бомбардировщиках. Да, забыл представить, Кравченко Юрий Борисович, кстати, мой земляк из Чкалова.

«Кравченко Юрий Борисович из Чкалова?» – Маша взглянула на младшего лейтенанта. «И возраст подходит. Ему же лет 25 – не больше. Он с 1917 года рождения. Да это же Виктор в прошлой жизни. Его же убьют завтра. 23 сентября 1942 года. Я это точно помню из записей воспоминаний гипнорегрессии. Господи, это же он и мне сегодня с ним лететь к партизанам».

У Маши возникло ощущение, что земля уходит у нее из-под ног. И она бы, наверное, рухнула в обморок с чурбака, заменявшего табуретку, если бы не строгий голос майора Госбезопасности: