Владимир Поляков - Дорога к Риму

Вильям Мак-Кинтош был доволен, что новый член его группы владеет информацией и способен чётко её излагать. Но вот умению мыслить с высокой степенью гибкости агенту Бреннону ещё следовало научиться. Получится? Тогда приживётся в его группе. Нет… Отправится куда-нибудь в другое место.

– Теперь это уже не тайна и я могу сказать. Мы захватили Макса Доллара, оказавшегося Максимом Возницыным, тридцати лет, русским, окончившим один из их лучших университетов. «Бау-ман-ку»,- Мак-Кинтош поморщился, как и всегда, когда приходилось ломать язык, произнося непривычные для английского языка названия. – Попался на побочных заработках, вскрывал счета хэдж-фондов и снимал с каждой операции доли процента. Долго этим промышлял, но всё же попался. Через него и вышли на остальных членов группы Кардинала.

– Но почему так сложно?

– Хотите сказать, агент Бреннон, что можно было узнать их адреса, нынешние личности…Можно было бы, но он и сам их не знал. У него «ограниченный доступ», только первые трое знают друг о друге всё. Он оказался не полноправным членом группы, а бухгалтером и посредником со знанием IT-технологий. Поэтому только так, ловушка на живца, которого мы сами выбрали. Акбар-Хусейн ибн Сауд для нашей страны вреден, поэтому должен умереть.

– Прошло время этого «шоколадного зайчика» Обамы, - оскалился Саймон Брэгг, ещё один агент группы. – Президент выставил его из Белого Дома с такой же лёгкостью, как раньше выселял просрочивших платежи черномазых из своих жилых комплексов. Теперь любители толерантности могут громко орать, но мы их слушать не станем.

– Не о том говоришь, Саймон. Господин президент умён, а поэтому отдал директору приказ по возможности взять Кардинала живым.

Агент Брэгг кивнул, показывая, что это он помнит. И понимает причины подобного приказа. Кардинал должен был знать многое и о многих. Учитывая же фронт его работ, немалая часть его заказов относилась к ликвидации тех, кто и Америке, точнее её нынешнему руководству, стоял поперёк горла. Была высокая вероятность, что сведения об ЭТИХ людях Кардинал сдаст даже без нажима. В остальном… можно и поторговаться. Да, с такими людьми торговались, это не грязные «ходжи» в Гуантанамо, которых только в ведре с водой притапливать, чтобы те, вереща своими противными голосами, сдавали всех и вся, мигом забыв о так называемом «исламском фанатизме».

– Но как мы можем быть точно уверены в личностях Кардинала и его людей, сэр?

– Мы уже почти уверены, агент Бреннон, - усмехнулся Мак-Кинтош. – Примерный возраст, двое мужчин и женщина, рост с весом в определённых пределах. Все действия, которые хоть немного выходят за рамки обычного. Одна из гостей отеля флиртовала с обслугой. Такое случается, но… Она и её муж – они подходят по известным параметрам. И у них среди других постояльцев есть ещё один знакомый. Возможно, это они и есть.

– И как мы это проверим?

– Отпечатки пальцев, - напомнил молодому коллеге очевидное Брэгг. – У Кардинала и двух других они срезаны лазером. Нам нужно лишь войти и проверить их.

– Войти куда?

– В их номера, сынок! Скоро начнётся приём в честь «Общества арабо-итальянской дружбы». Эти тоже должны там быть. Войдём в их номера, проверим отпечатки. Если их не будет на предметах, которых обязательно должны были касаться хозяева номеров, тогда останемся и прихватим их, когда они вернутся к себе. Не требуется усложнять то, что можно сделать просто.

Бреннон промолчал, а вот Брэгг, которого жизнь успела научить пессимизму, процедил:

– Перекрыть все пути отхода. Я бы поставил в номерах сигналки. Такие, которые и глушилками не перекрыть.

– Ладно, - решился Мак-Кинтош. – Санкционирую. Главный вход, служебный, пожарные выходы будут перекрыты. Местная полиция будет помогать, старшие договорились. Наш агент с каждой их группой. Срок исполнения – час. Потом входим в номера.

Акбар-Хусейн ибн Сауд появился на приёме. И выглядел… печально, равно как и ещё один из его окружения. Частое дыхание, постоянное сглатывание слюны, другие, менее явные признаки… Это могло означать лишь одно – оба компонента яда уже у него в организме. Смерть наступит через двое суток максимум, а лечить ЭТО практически невозможно. На то, чтобы провести анализы и начать синтезировать противоядие, не имея исходной формулы обоих компонентов отравы… В добрый путь, минимум неделю это даже у мастеров своего дела займёт.

– Кажется, наше присутствие тут более не обязательно,- шепнул я Алисе. – А смотреть на этих обезьян… Мне удовольствия не доставляет.