Дарья Быкова: Как избавиться от демона

Но вижу почему-то младшую. Она – ещё больший мазохист, чем я, оказывается – у неё изрезаны руки, но она не отступает. Я не сразу понимаю, что именно девчонка делает, потом… понимаю. Пытается взять мой меч. Меч-кладенец. И как только нашла? Впрочем… оставила я его далеко от места стоянки, но он, похоже, перенёсся. Возможно, хотел уйти со мной, но мир не отпустил… Так или иначе, теперь над ним бьётся Ник, а рядом прыгает Иржен.

– Прекрати! – говорит он. – Ник, у тебя уже места живого нет на руках. Не выйдет, ничего не выйдет.

– И что теперь? – огрызается девчонка. – Опустить руки и просто сдохнуть?

– А что ты сделаешь, даже если возьмёшь? – Иржен взъерошивает волосы и устало вздыхает. Вокруг уже светло, но место ночлега, вроде, всё то же.

– Убью тварь, – отзывается девчонка, упрямо закусывая губу. Я хочу, чтобы у неё получилось. Не знаю, о Кощее она или о ком, но у меня сил нет смотреть на её раны. И на её невероятное упорство. Пусть, – прошу я меч, – пусть возьмёт.

– Вот, видишь! – радостно кричит младшая. – Выскальзывает ещё, но уже не ранит! Давай же, меч, ну давай!!

– Она ведь твоя сестра! – укоризненно говорит колдун-недоучка, бледный и серьёзный.

Значит, речь о Вилене. Совесть твердит, что я ужас как пристрастна, но я благословляю меч отдаться девчонке. Для благого дела не жалко.

Толку от моего благословения, увы, никакого. Но хоть ранить перестал.

– Тварь, укравшая жизнь моей настоящей сестры, ты хотел сказать?

Ник сидит на коленях, щёки – мокрые от слёз, а руки – красные от крови, и я не понимаю, как Иржен может продолжать считать её парнем.

– Ник… как ты можешь!

– Как могу? А ты видишь хоть одно проявление родственных чувств? Или, может, чувств к тебе? Ты сам говоришь, что Ксан не врал, и она уже несколько дней дракон, так почему же она ни разу не вспомнила о нас и вместо этого сжигает всё подряд? Очнись, придурок! Это тварь. И она погубит всех!

Иржен молчит, кажется, мучительно подбирая слова, а затем бросается прочь. Ник продолжает безуспешные попытки, а я не менее безуспешно пытаюсь ей помочь – уговорить меч. По крайней мере, в оставшиеся до противной трели будильника пять минут…

Реальность кажется очередным сном. Настолько непривычная, чужая. Я бреду на кухню, чувствуя себя дико в своей квартире. Мне непривычно, мне удивительны достижения цивилизации, запах лакированного дерева и пластмассы, я даже с некоторым трепетом включаю электрочайник… то ли я так капитально отвыкла, то ли чувства обострились благодаря крысиной ипостаси…

Что произошло у них там? Видимо, Ксан что-то рассказал… вопрос – что именно? С него станется придумать историю похлеще, чем я инквизиторам втирала… Может быть, решил руками младшей дье Контер попробовать поквитаться со старшей? Но почему Иржен и Ник так легко поверили? Вон, даже влюблённый колдун-недоучка ничего не может возразить, лишь уповает на сестринские – или до сих пор братские? – чувства…

Я пытаюсь выбросить из головы чужой мир, чужие проблемы, даю себе слово провести этот день нормально. Впрочем, не выходит. У меня больше нет работы – за столь длительное отсутствие, наверняка, уже уволили, но у меня нет ни сил, ни желания узнавать, что там как, и уж тем более – искать другую работу, и мне даже не хочется связываться ни с кем из знакомых. Мне… мне хочется, мне нужно обратно!

Я иду прогуляться, по магазинам, но перед глазами стоит лишь бледное лицо Ник в слезах и её руки в крови…

Я чувствую себя преступницей. Недобитый Кощей говорил что-то, что дье Контер – драконоборцы, как знать, может быть, этот меч – реально последняя возможность для людей того мира защититься? Не специально ли Кот мне его отдал? Меч из мира не уходит, но вот привязать его к кому-то, кто будет вне досягаемости – вполне изящное решение. И нового хозяина у меча не появится, и будет меч бесполезен и безопасен…

Могла ли я настолько ошибаться в Коте?

Впрочем, какое ошибаться? Знаю ли я его вообще? Если его “интерес” в том мире – всего лишь новая пассия, это ерунда, а вот если он заодно с драконами… то всё ещё хуже, чем я могла подумать.

Что толку терзаться тем, чего не можешь изменить? Никакого. Но меня никак не отпускает чувство вины и ощущение предательства…

И ночью не отпускает. Я снова вижу Ник. У неё забинтованы руки, и если бы не это, я бы подумала, что она ни на минуту не отходила, не меняла позы – она всё так же на коленях. Теперь она уговаривает меч, а не просто пытается схватить.