Грузились уже затемно, впрочем в ноябре уже в девять часов, как ночью. Удивительно, но в этот раз мы попали в купейный вагон, наверное, в плацкарте мест не хватило, только наша сборная команда разрослась до ста с лишним человек. Перед самым отправлением объявился прапорщик с группой товарищей обладающих характерными манерами, узнаваемой внешностью и гортанным говором.
М-да, куда же без них. Ингушское пополнение прибыло.
Честно говоря, даже через тридцать лет я так и не понял принцип комплектования нашей части. Примерно сорок процентов составляли выходцы из Дагестана и Чечено-Ингушской АССР. Еще сорок процентов — призывники с Украины, в основном с Донбасса. В этот момент, при воспоминаниях о будущем, мое настроение резко испортилось. Плюс немного ребят из средней Азии для разнообразия. Из РСФСР только два десятка человек из нашей области, причем среди них четыре татарина и два казаха. Полный интернационал, однако.
Впрочем, национальные проблемы в данный период мало кого волнуют, кроме армян с азербайджанцами, хотя конечно сказываются на службе и поэтому их надо учитывать отдельно.
Ингуши оказались в соседнем вагоне, поэтому об их существовании пока можно забыть.
По причине ночного времени, любоваться пейзажами за окном не очень удобно, хотя я бы с удовольствием посмотрел. В прошлый раз точно также темно было, а когда обратно ехал на дембель, то хряпнул на радостях в вагоне-ресторане с каким-то майором и сержантом-десантником и проспал до самого Бакы. Много ли надо после двух лет воздержания? Вопрос риторический.
В соседнем купе обнаружилась гитара, и конечно же я не мог упустить шанс имени писателя Конюшевского. Попаданец не перепевший ни одной песни Высоцкого — это зря потраченное время и энергия на перенос во времени.
Шутка. Петь чужие песни с моим чудесным слухом, на котором потопталось все поголовье медведей Нечерноземья — это глупо. Тем более, что Высоцкий уже успел исполнить весь свой репертуар до моего появления.
Но судьба, словно издеваясь надо мной, подкинула шанс отметиться и на этом поприще!
Напротив выхода из музыкального салона, оно же купе номер три, образовалась кучка зевак, жаждущих приобщится к прекрасному. Из прекрасного исполнялся Кузьмин, Макаревич и еще кто-то неопознанный с невразумительными текстами.
— Лучше бы про пограничников спели, — раздался судьбоносный голос сержанта Зайцева.
Коллективный вагонный разум попытался вспомнить хоть одну песню о доблестных защитниках границы, но неожиданно выяснилось что таких не существует в природе. Конечно же, если поискать в архивах фирмы "Мелодия", то нашелся бы шлягер какого-нибудь Геннадия Белова от 76-года с упоминанием границы всуе, но народная память в данном конкретном вагоне не сохранила ни текстов, ни мелодии.
— Видит Бог, не хотел! Оно само случилось!
Пришлось мне брать гитару в руки, при этом клятвенно обещая в душе, что это первый и последний раз в этой реальности.
— В военкомат призвали, автомат в руки дали…, - завопил я, поскольку трудно назвать это нормальным пением. — … паровоз умчится, прямо на границу!
Слышал бы Агутин мое исполнение, он бы наверное от ужаса в пеленках перевернулся бы. Или он уже в детсаду на горшке сейчас сидит? Так и не вычислив возраст бывшего исполнителя, я мысленно пожелал ему удачи в будущем творчестве и новых песен заодно.
Критиковал я себя напрасно, публика пришла в полный восторг. За исключением владельца гитары, которому не понравилось использование ее поверхности еще и в качестве барабана. Но его мнением общество пренебрегло, и мне по просьбам трудящихся пришлось исполнять шлягер еще трижды.
"По просьбам трудящихся" — это универсальный и распространенный здесь мем, обозначающий неопределенную группу людей, которых никто не видел, но ради них все делается.
Лишь Заяц внес ложку дегтя в бочку повидла, заявив, что такое мог написать только тот, кто не служил на границе. Назвать погранца солдатом — это почти оскорбление.
— Пограничник — это щит Родины, а солдаты — это шурупы в этом щите! Поэтому обычного солдата надо называть шурупом, — произнес он с видом откровения, достойного копирования на скрижали поверх основного текста.
Помнится эту ахинею мы всерьез повторяли, даже не пытаясь найти смысл в этом наборе бессмысленных слов. И всерьез считали все остальные рода войск — "шурупами".
М-да, радует, что это с возрастом само проходит у всех, без следа и даже без лечения.
Читать дальше