Екатерина Оленева - Пиковая дама

– Правда? – жмурясь от удовольствия, повторила я.

Блэйд снова кивнул:

– Правда.

Я уже и забыла, каким конкретным и немногословным он бывает. Забыла, но сейчас вспоминала с наслаждением.

– Помнишь, что за послание ты оставила мне перед уходом?

– Конечно, помню.

– Сможешь повторить ещё раз?

– Хоть сотню тысяч раз! Я люблю тебя, Блэйд. Люблю!

Сначала переплелись наши пальцы, потом губы соприкоснулись с губами. И я полетела, воспарив от счастья.

По комнате гулял холодный ночной ветер, путая волосы.

Прижавшись щекой к его груди, я прислушивалась к ровному, чуть убыстрённому ритму сердца.

– Ты сможешь прийти ещё? Или это слишком сложно? Я… я не могу пойти с тобой?

– Я тебя об этом и не прошу, – спокойно прозвучало в ответ.

– Не просишь? – огорчилась я.

– Я не намерен умыкать тебя в свою реальность. Я намерен остаться в твоей.

– Ты намерен… что, прости?

Блэйд пожал плечами и оглядевшись, осторожно присел на постель.

Я спала на диване, а в комнате типовой трёшки больше сесть было некуда.

– Я намерен остаться здесь. С тобой.

Так и просилось на язык окончание: «Или без тебя».

– Ты пришёл сюда не из-за меня, да?

Блэйд вздохнул, нетерпеливо хрустнув пальцами:

– Зачем всё усложнять, Алина? То, что нам обоим лучше остаться здесь не отменяет ни твоих чувств. Ни моих.

Я кивнула.

– Что случилось? После того, как мы расстались?

– Эмма объявила на меня настоящую охоту, обвинив в применении запрещённой магии. По сути, она имела на это полное право. Я действительно её применил.

– Значит, пленных брать она отказалась? Ну, фигурально выражаясь. Спешила казнить, а не миловать?

– После того, как Эмма вернулась всё у неё пошло из рук вон плохо. Винтер стал встречаться с Азой, а Хант – угадай, что сделал он?

– Даже и пытаться не буду. Но мне ужасно интересно, что же он такого сотворил?

– Бросил свой Клуб, завязал с опиумом и сделал предложение руки и сердца твоей дорогой рыжей Эвелин.

– А Эмма?

– Не без моей помощи вспылили её грязные интрижки и дела. А когда репутация нашей красавицы была порвана в клочья ей не оставалось ничего другого, как выйти замуж и уползти в свою нору. Там она вынашивала планы мести и настраивала против меня своего высокопоставленного, но не слишком умного мужа. Во всех своих несчастьях она упрямо винит кого-то другого – кого угодно, только не истинного виновника – себя.

Я с первых дней пытался найти способ отыскать вход в твой мир. Но, поскольку нужно было сделать это, так сказать, во плоти, а ошибка в прямом смысле слова смерти подобна, я не торопился. Несколько раз выстраивал и перепроверял формулу.

Дарки достали меня до печёнок! Чем я не пытался заниматься, они дышали мне в затылок и вставляли палки в колёса.

– И Винтер – тоже?

– Меньше, чем другие. Но не думаешь же ты, что одного приключения, пережитого вместе окажется достаточно, чтобы избавиться от неприязни, вынашиваемой годами? Это наивно, Алина.

Мне не по душе были слова, которые он говорил. Но сама возможность слышать голос Блэйда искупала всё.

– Вот тогда я и подумал, что чем тащить тебя обратно, и ещё не исключено, что силой, разумнее будет остаться здесь.

– Я рада, – сжала я его ладонь, наслаждаясь простой возможностью того, что это возможно. – Ты даже не представляешь, насколько я рада… но ты уверен, что сможешь выжить здесь? В нашем мире нет магии.

– Алина, – с многообещающей улыбкой покачал он головой. – Если ты о чём-то не знаешь, это вовсе не значит, что его нет. Просто от тебя это скрывают. И, кроме того, тебя не смущает моё появление? Ты на восьмом этаже. А как видишь, экипировки для восхождения на горные вершины при мне нет.

– Я думала, ты переместился в мою комнату прямиком из своего мира.

– Нет. Мне пришлось адаптироваться здесь прежде, чем тебя найти. И пока я это делал, узнал много интересного. Ваш мир не так скучен, как тебе представляется. Тебе многое предстоит узнать о магической стороне, что таится и не проявляет себя. Но самая главная магия одинакова всесильна во всех мирах.

Я вслушивалась в каждое слово, в каждую интонацию в голосе Блэйда, звучавшей для меня сладчайшей музыкой.

– И, хотя многие сочтут меня не правым, я не жалею о сделанной мной ошибке, раз итогом стала наша встреча. Фатальная ошибка Эммы в том, что она считает вожделение сильнее любви. Но страсть подобно костру – прогорает в пару минут. Любовь же подобно солнцу или звезде – способна светить всю жизнь и не заканчиваться.