Екатерина Оленева - Пиковая дама

– Алина! – помахала ладошкой перед моим лицом Дашка. – Ты чего, а?

– Ты нас пугаешь, – поддержала её Машка.

– Всё хорошо, – соврала я. – Просто… просто резко встала. Вот голова и закружилась.

– Ладно, пора завязывать с этими вызовами духов. А то крышу сорвёт, – решительно заявила Дашка. – Пойдём пить чай? У меня там вкусняшки. И вот-вот начнётся любимый сериал.

Я успела отвыкнуть от всего. Мне казался странным телевизор. Никак не могло увидеть в нём нечто иное, чем «ящик с движущимися картинками». И вкусняшки совсем не радовали.

Вскоре телевизор пришлось выключить – гроза разбушевалась не на шутку. Громыхало и сверкало так, что выбило пробки в электросчетчике. Дом погрузился в таинственный и тревожный мрак.

– Вот гадство! – заныла Машка. – Я темноты боюсь. Даш, у тебя свечи есть?

– Где-то были. Пойду, поищу на кухне.

Минут через десять Дашка вернулась. Она казалась взволнованной:

– У вас тут все тихо?

– Тихо, – подтвердили мы. – А что?

Дашка посмотрела на нас виновато и, понизив голос, произнесла:

– Мне кажется, что в спальне кто-то ходит.

– Я пойду, посмотрю! – подорвалась я.

– Мы с тобой!

– Не стоит, – возразила я.

– Как это «не стоит»? – возмутилась Дашка. – Мы друзья тебе или кто? Мы тебя одну в беде не оставим!

– Ну, какая там беда? – отмахнулась я. – Наверное, окно как следует не закрыли, вот сквозняк и ходит?

– Мы с тобой!

Я почувствовала раздражение. Чего привязались? У меня была потребность подняться наверх одной. Меня влекла смутная надежда – а вдруг?..

– Оставайтесь здесь! – рявкнула я на них в духе Эммы.

Девчонки застыли на местах, переглядываясь то ли с испугом, то ли с удивлением. Но явно не без примеси обиды.

Мне было всё равно. Я взлетела по лестнице на второй этаж на одном дыхании. Я была уверена, что, когда распахну дверь, увижу у зеркала Блэйда!

Охваченная неистовым порывом желания увидеть его – прямо здесь! Прямо сейчас! – я толкнула дверь.

Словно дожидаясь этого момента, лампа вспыхнула всеми рожками (дали электричество). Комната осветилась. Не осталось скрытым в тени ни одного уголка.

Чистенько, как и должно быть в девичьей светёлке. И – пусто. Лишь в распахнутое ветром окно вливалась ночная свежесть. Пахло землёй, хвоей и озоном.

Сев на пол, я горько заплакала.

– Эй, Алин?

– Эй, ты чего?

Ну что я могла им сказать? Что оплакиваю разлуку с человеком, который в нашей реальности так же реален, как вампир из Сумерек? Даже просто поделиться кем-то своей болью не получится. Меня сочтут сумасшедшей.

От мысли об этом я заплакала ещё горше.

Девчонки от созерцания меня в таком безутешном горе тоже захлюпали носом.

– Алин, ну ты чего? Алина-а-а, – заревела вместе со мной Машка.

Ни одна из них не понимала, что на меня нашло. Но они обе обнимали меня со всей нежностью и участием, на которую были способны. Пытаясь утешить, несли успокоительные капли, укрывали пледом, плакали вместе со мной.

И постепенно боль утихала.

В том иллюзорном мире, который отсюда всего спустя несколько часов уже начал казаться просто чарующим сном, не было Машки и Дашки. Которые любили меня, настоящую, такую, какая есть.

В том мире не было мамы. Не было моей любимой собаки. Там много чего не было. На самом деле единственное, о ком я жалела, был Блэйд. Но разве он и без того не был для меня потерян?

То, чем не можешь владеть, нужно отпускать. Какой смысл мучить себя и других?

Слёзы стали высыхать. И хотя тоска ещё глодала душу, а боль гнездилась в сердце, я поняла, что смогу двигаться дальше.

– Всё? – участливо заглянула в лицо Машка. – Полегче?

Я улыбнулась ей.

– Да, спасибо. Мне и вправду уже лучше.

– Что на тебя нашло-то? Может, наконец, скажешь? – буркнула Дашка.

– Просто испугалась. На короткий момент показалось, будто в комнате и вправду кто-то есть.

– Хорошо ещё свет быстро дали. Иначе не знаю, как у вас, а со мной бы точно инфаркт случился бы, – поделилась переживаниями Машка.

На следующий день мы вернулись в город. А через пару недель история казалась законченной.

Иногда, просыпаюсь ночью, я могла всплакнуть. Как ни странно, попав домой я тосковала даже больше, чем когда перенеслась в иномирье. Ведь там уверенность в том, что я смогу вернуться не покидала меня ни на миг. Да и оставила я тут всех в благоденствии и благополучии, чего не скажешь о Винтере с Азой. Уже не говоря о Блэйде.

Время шло, а беспокойство за его судьбу не покидало. Невозможность получить хоть какую-то весточку совсем измучила. Почти каждый вечер я подходила то к одному зеркалу в доме, то к другому. Выключая свет, зажигала свечи, садилась напротив зеркала и часами вглядывалась в его глубину.