Андрей Архипов - Волжане

— Привет, Тимка! Как же тебя угораздило-то? — Пожав руку, Вовка устало уселся рядом на травяную кочку. — Пострелял хоть?

— Ага. Вон добыча. — Тимка кивнул на пару довольно больших тушек гусей. — Из-за нее и поверили, что я на озеро вышел. Только я почти все болты твои расстрелял, Вовк… Пару в озере утопил, не рассчитал, а еще три штуки в кусты засандалил, не нашел потом. Вот, четыре всего осталось, с наконечниками из толстых гвоздей.

— Слушай, здорово! А те болты… да ну их. Тем более что большую часть я из тонкой оцинковки наклепал, они все равно дюймовую доску не прошибают — плющит их… Расскажи лучше, как ты смог попасть-то? Я уж не говорю, что сумел подобраться: гусь — все-таки птица осторожная! — вывалил Вовка ворох восклицаний и вопросов. — Подранков не оставил? Куда идти надо?

— Случайно получилось. Одного бил влет, когда целая стая поднялась. Стрелял наугад и попал в крыло, тот упал и в кустах запутался, так что добивать пришлось. А второго я долго ждал — спустился в камыши, схоронился за травяной кочкой, брюхом траву примял, улегся… Ноги, правда, в воде пришлось держать. Полчаса прошло, прежде чем гусь в камышовом просвете показался. Замерз как цуцик, особенно когда доставал его из воды. Хорошо, что там ила немного и достаточно мелко. Но я его метров с пятнадцати достал, Вовк, наповал! Арбалет у тебя хорошо бьет! И ложе выглажено ровно, прицеливаться легко, и стрела точно в цель уходит.

— Не арбалет, а самострел, Тимк. У нас на Руси именно так их называли. А выглаживать я его действительно старался — без этого точности не будет. Вот я еще защелку принес, — потихоньку от взрослых потянул Вовка из кармана тонкую изогнутую пластину. — Смотри, если тут поставить, то она пойдет кругом над орехом и болт прижимать как раз будет… Видишь, как пружинит?

— Эй, молодежь! — донеслось от стоявших около родника мужиков. — Собирайтесь, пойдем смотреть на ваши чудеса! Пока нас никто не видит и на смех поднять не может. И послушайте, кстати, какая тишина стоит… Ни ветерка, листок не шелохнется, даже сороки галдеть перестали.

— Вчерась то же самое было, дядя Слав, — затараторил Тимка, обращаясь к Вовкиному отцу. — Мало того, я даже родника почти не слышал, как будто вымерло все кругом. Меня такая жуть взяла, что я сразу от этих трех дубов рванул вон в ту сторону, еще по дороге на молодое деревце наткнулся, и в нем аж хрустнуло что-то, а себе синяк на лбу поставил, вот…

— Ну точно заговариваться стал малец, — протянул егерь. — Уже и дубов у него три… Видать, головой об это деревце хорошо приложился.

Вовка вдруг услышал приглушенный всхлип и обернулся на Тимку. Тот стоял с бледным лицом и слепо таращился в сторону своего поднятого пальца.

— Эй, Тимофей, ты не обижайся, я же пошутил, не хотел тебя… Эй, эй, малец, ты что? — заволновался Иван.

Тимкин лоб покрылся испариной, глаза начали бегать по поляне, потом закатились, и он рухнул плашмя в траву перед собой.

— Володька, воды от родника, быстро… вон кружка около рюкзака стоит!

Общими усилиями Тимка был приведен в себя, щеки его от похлопываний раскраснелись, а вся рубашка была залита водой.

— На, попей, сынок, что же ты? — суетился Николай. — Ну что такое случилось? Пей, пей же ты…

— Дуба же три…

— Да три, три, конечно, ты помолчи, отдохни, полежи… — Состояние Николая было близко к шоковому. Он впервые увидел, как его сын, самая настоящая оторва с шилом в заднице, упал в обморок.

— Все, все, бать, мне уже нормально. — Тимка повернулся к своему другану — видимо не доверяя взрослым, которые были готовы во всем с ним соглашаться. — Вовк, а что случилось с третьим дубом? Молнией пожгло? А остатки где после пожара? Блин, да не было вроде никакой грозы. А что случилось? Его ведь не спилишь и не вывезешь отсюда.

— Вроде всю жизнь было две штуки, Тимк…

— Да? Ну ладно… ну ладно, будем считать так… — Тимка как-то затравленно огляделся вокруг. — Все, бать, я нормально себя чувствую, это, видимо, от тишины вокруг… Это… как его, воспаленное воображение. — Тимка хотя и не особо хорошо учился, но был довольно начитанным и такими словами бросался на раз. — Пошли на озеро!

— Какое озеро? Без тебя сходят, а мы с тобой сейчас домой двинем. Все, я сказал! — рыкнул на сына Степаныч.

— Без меня вы его не найдете! А я уже действительно нормально себя чувствую… — начал возражать Тимка. Наконец спустя пятнадцать минут уговоров и такого же времени валяния на одеяле (для профилактики, как сказал Николай, и в качестве компромисса, как подумал Тимка) команда вышла в путь. Виновник переполоха сначала пошел впереди, но, как понимал Вовка, направление его движения полностью совпадало с тропинкой, ведшей на болото, и егерь вскоре оттеснил мальчишку назад и стал самостоятельно торить путь. Так они и пробирались вперед около получаса, наблюдая мелькавшую впереди спину Михалыча в брезентовом плаще с двустволкой через плечо. Бурелом неожиданно сменился светлым сосновым подлеском, перемежающимся березовыми рощицами по краям оврагов, что вызвало недоверчивое ворчание у всех мужиков по очереди. Наконец перевалившись через небольшой холм, поросший молодыми кряжистыми дубками, колонна смешалась и буквально скопом вывалилась на озерный простор, что вызвало оторопь и одинокий хриплый возглас Николая: