Дмитрий Карпин - Мы спасаем попаданцев

Зимний дворец встретил свою царицу не в лучшем виде, внутри он выглядел еще более удручающе, чем снаружи: богатое убранство все вывезено, на стенах копоть, будто красноармейцы жгли костры прямо внутри, в некоторых местах похабные надписи, от которых великая княжна даже залилась краской. А запах — иной раз и в клозете пахло лучше. Но все-таки это был ее дом, и каждый уголок здесь напоминал о минувшем. Они подымались на второй этаж, направляясь к Георгиевскому залу, и обшарпанные стены, загаженная лестница и потолок оживали в сознании Анастасии, вспыхивая былой красотой. Трупы в комнатах исчезали, пол вновь покрывали дорогие ковры, появлялись картины, люстры загорались миллионами огоньков, залы наполнялись, по ним вновь прохаживались близкие, они улыбались юной царевне, приветствовали ее, они… Анастасия открывала глаза, и ничего этого не было, лишь разруха, как и во всей ее империи.

И наконец, большой тронный зал. Солдаты отворили двери. Анастасия вступила внутрь. Георгиевский зал встретил ее мертвой тишиной, в нем, как и везде, царила разруха, лежали убитые, и пахло железным привкусом смерти. И лишь Большой императорский трон оказался не тронут, он, как и в былые годы, стоял на постаменте красного бархата, сиял начищенным золотом, а за его спинкой гордо взметнул крылья ввысь двуглавый орел. Великая княжна не поверила глазам: ведь от трона будто исходил сияющий ореол, будто высшие силы охраняли его, и она чуть не вприпрыжку бросилась к нему.

— Нет, Государыня, назад! Все назад, мать вашу!!! — словно увидев самого Вельзевула, взревел вдруг бывший грешник, а ныне личный водитель царевны.

БАБАХ!!!

Анастасию отбросило вперед, будто кто-то со всего маху пнул ее ногой в спину. Она упала на пыльный пол, ударилась головой, в ушах зазвенело, в голове все закружилось, или это комната начала подпрыгивать вверх-вниз, вверх-вниз. Кто-то тут же бросился к ней, это оказался Колчак, он вздернул великую княжну на ноги. Рядом очутились и водитель, который вдруг извлек из-за пазухи странного вида маузер со стеклянной рукояткой, заполненной похожей на кисель розоватой жижей, и киргизка, обнажившая японские сабельки.

Вокруг пахло порохом, пыль осыпалась с потолка и сейчас медленно оседала, витая в воздухе вперемешку с дымом. Анастасия обернулась: дверь завалена, часть потолка обрушилась, замертво погребя под собой сопровождавших ее солдат вместе с Корниловым и Деникиным. А трон вдруг мигнул, словно не настоящий, исчез, появился вновь и снова исчез, и вместо него появились четверо. Девушка в красной пролетарской юбке и черной кожаной куртке с рыжими волосами, заплетенными в два глупых хвостика по бокам, словно ушки спаниеля, спадающие на плечи. Мужчина со светлыми волосами и ясными голубыми глазами, в облегающих одеждах, будто облитых резиной. В таких же срамных одеяниях, облегающих тело и все округлости на нем, темноволосая, уже давно немолодая женщина с суровым лицом. И последний в штанах-галифе и кожаном плаще, тот, кого она меньше всего ожидала увидеть — ее спаситель Денис Фадеев. И что удивительно, он будто не изменился ни на день за эти два с лишним года.

— Маша?! Ты? — увидев Казак, искренне удивился Громов.

— Константин, кто эти люди? — с заполненными тревогой глазами пролепетала Анастасия.

Колчак закрывал спиною царевну, вид после взрыва у него был потрепанный, с виска стекала кровь, но и он постарался вступиться:

— Вы их знаете? Я требую…

— Замолкните оба! — вдруг рявкнул Громов.

Анастасия даже вздрогнула, мгновенная перемена в поведении собственного водителя добила ее окончательно — нить происходящего совсем выскользнула из ее рук. Будто старый добрый придворный скоморох сорвал с себя маску и под ней оказался тот самый пресловутый Вельзевул.

— Ты же погибла, Маша? — не обращая никакого внимания ни на Колчака, ни на царевну, произнес Громов. — Я лично схоронил тебя!

— Не в настоящем мире, дорогой, а лишь в твоей извращенной реальности, — усмехнулась Моника.

— Не в настоящем? — повторил Громов, метнув слегка растерянный взгляд на Фадеева, будто сопоставляя его рассказ со словами былой возлюбленной. Денису даже показалось, что шеф сейчас все поймет и примет верное решение, но брови Громова сдвинулись, холодные глаза обдали агентов вьюгой, лед в его сердце не оттаял и шеф, «нет, не шеф», а действительный тайный советник произнес:

— Хорошая попытка.

В следующую секунду пистолет Громова взметнулся вверх, и он нажал на курок.