Дмитрий Зурков - Триумвират [litres]

– Ну, тогда уже больше в качестве примера подходит Петр Алексеевич, не гнушавшийся крестить детей у своих солдат. Но если и брать Пугачева, армия была против восставших, а сейчас она будет заодно с народом. Кстати, Екатерина Вторая приказала учинить тщательное следствие о возможном участии других государств в организации восстания. Тогда это было исключительно внутреннее дело России. Ныне же почти все режиссируется из-за границы.

– Но, Иван Петрович, то, что вы предлагаете, ущемит интересы наиболее образованной и деятельной части общества – дворян, промышленников, купцов, интеллигенции! Тех, кто всегда был опорой трону!..

– Простите, Михаил Александрович, но все вышеперечисленные вместо того, чтобы быть верной опорой, как вы сказали, наоборот всячески мешают и стране, и власти, – пора вступать в разговор, а то занесет его императорское высочество в дебри сословных взаимоотношений, потом долго не выберемся. – Вы – боевой командир, но ваша Дикая дивизия состояла на особом учёте у интендантов. Хотите, я расскажу, сколько трофейных «сувениров» было отдано, чтобы получить то, что полагалось моим солдатам по штату?.. В Минске тесно общался с господами из Отдельного корпуса жандармов, по их заверениям, все ювелирные изделия скупаются либо снабженцами, либо земгусарами, несмотря на то, что цены подскочили в несколько раз. Откуда у них такие финансы? У меня объяснение одно, прямо по господину Пушкину: пир во время чумы. Они жируют и наживаются на нашей крови, на наших раненых и убитых!.. Хотите еще пример? Не так давно один промышленник предложил выпускать на его фабрике пулеметы. Причем собирался из готовых поставляемых деталей только собирать «максимы», но цену заломил почти в два раза большую, чем на Тульских императорских заводах. Таких примеров можно привести множество! Это вот эти дельцы и воры чиновники – опора трону?..

– Денис Анатольевич, вы меня что тогда в разговоре, что сейчас поражаете своей эмоциональностью, – великий князь улыбается как-то даже чуть снисходительно.

– С возрастом это у него пройдет. К сожалению, – поддерживает августейшую особу Павлов. – Но по сути он прав.

– Но ведь есть еще офицерский корпус! – не сдается Михаил Александрович. – Они верны присяге, честно выполняют свой долг на полях сражений!..

– Кадровый офицерский состав за два года почти уничтожен. И не столько благодаря германцам, сколько нашим генералам. – Надеюсь, что не осерчает будущий император на подобное вольнодумство. – Очень уж наглядно на фронте работает принцип «Бей своих, чтоб чужие боялись»…

– Михаил Александрович, наш штабс-капитан прав, – Келлер, поддерживая меня, перехватывает инициативу. – Вы знаете меня не первый год, поэтому позволю себе быть абсолютно откровенным, в чем прошу заранее простить… Предыдущий Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич – младший не оправдал возложенного на него Высочайшего доверия и с треском провалил кампании четырнадцатого и пятнадцатого годов. В результате мы потеряли огромную территорию, кадровый офицерский состав и хорошо обученных нижних чинов. Сейчас армия – бледная тень той, которая была в начале войны. Ни офицеры, ни нижние чины толком ничему не обучены. Высшее командование погрязло в интригах и озабочено только тем, чтобы их не обошли в чинах и наградах. Я это утверждаю на основе последнего наступления. Ведь и армия, и фронт могли подтянуть резервы к Нарочи…

– Но ведь Николай, приняв главнокомандование, отправил в отставку около ста пятидесяти генералов!

– Да. И на их место пришли такие же бездарности, а то и хуже. Где сейчас генералы Алексеев, Рузский, Гурко, Поливанов, другие члены Военной ложи, тесно связанной с господином Гучковым, личным врагом государя, возомнившим себя спасителем России? – У Федора Артуровича от волнения слышен обычно почти незаметный акцент. – Это они в нашем мире требовали… Представляете, Михаил Александрович, ТРЕ-БО-ВА-ЛИ от императора отречься!..

– Но, позвольте, на кого же тогда можно опереться в трудную минуту?

– На народ. На простых солдат, крестьян, рабочих, которые увидят в царе надежду на лучшую жизнь. На офицеров-фронтовиков, хлебавших из одного котла с солдатами и зачастую деливших с ними последний сухарь. На немногих генералов, которые остались в той, нашей истории, верны присяге и идее… – Павлов снова вступает в разговор. – И на тех представителей интеллигенции, промышленников, всех, кого вы называли, решивших помочь стране и народу в трудную годину. Таких, я думаю, тоже будет немало. А вот с теми, кто будет против или постарается использовать ситуацию для личного профита, разговор должен быть коротким!