Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Пока готовился невинно убиенный кабанчик, поговорили с Матаохо Семпе о дальнейшем. Он был очень рад полученным от меня железным ножам, топорам и наконечникам стрел и копий. Я не стал требовать с него за свой товар платы. Он, сам того не подозревая, мне за него уже изрядно заплатил. Переночевав, отправились дальше, через озеро к речке Изумрудной. Проводником выступал Такомае. Посмотрим, как он по своим приметам найдет устье необходимой мне реки.

Нашел! Без каких-либо затруднений, хоть его растительные «приметы» за прошедшее время существенно изменились. В саму речку далеко войти не получилось. Миновали только болото по ее берегам. А дальше – пешочком. Ножки размяли, Ахмет с разведчиками птиц пострелял. Более существенного ничего не попалось: народу на прииске и в деревне изрядно, кушать хочется каждый день. Вот дичи вблизи и не осталось. Зато рыбы в озере много и лодки есть, я их видел возле берега привязанными. Голодать моим труженикам не приходилось.

Вскоре добрались до прииска. Со мной остались Маркел и Дюльдя. Остальных отправил в деревню. Русло реки разительно изменилось, разрытое и перекопанное вдоль и поперек. И не скажешь, что это было сделано вручную с применением примитивных деревянных лопаток. Заполненные водой ямы чередовались кучами отработанной породы. Хорошо Олег поработал! А где же люди? Неужели иссяк прииск? Нет! Вода в речке течет мутная. А речка-то горная! Прислушавшись, я обнаружил источник шума, не характерного в дикой природе: голоса людей и удары молотков по камням. И протяжная, ритмичная песня. Доносится из-за изгиба русла, что выше по течению.

По натоптанной тропинке, вьющейся среди невысоких скал, добрался до новой разработки. Работа кипит, народ движется только рысцой, порода на грохоты сыпется чуть ли не сплошным потоком. Работа организована неплохо. Ну, Олег! Ну, бульдозер! Лишь бы вал по плану не перерос в план по валу. То есть, не старался бы схватить то, что сверху лежит, заваливая породой то, что можно взять попозже. А вон и сам руководитель торопится!

Олег подбежал и, поклонившись, начал говорить. Но я остановил доклад и обнял своего эскудеро. Спросил о здоровье стрельцов и их настроении.

– Люди здоровы, слава Богу! Вас ждали, камни мыли. Сатемпо в набег ходил, вернулся разочарованным: кайва-гуарани свою деревню покинули и ушли вокруг озера. Правда, не весь урожай успели собрать. Сатемпо следом кинулся, благо делать долгие переходы после короткого отдыха ты его научил. Догнал, но самых слабых и отставших. Привел около двух десятков стариков, полтора десятка беременных баб и детей мелких, не считал. Все здесь, на прииске работают.

– Хорошо, Олег. Только ты меня, похоже, кормить-поить не собираешься. А я с бойцами проголодался и устал с дороги.

– Прости, воевода! Прошу в мой шатер.

По узкой тропинке прошли в соседнюю весьма живописную долинку, по которой весело журчал ручеек, приток Изумрудной. Там стоял просторный шатер из ярко расписанных циновок. Внутри – стол, вокруг него скамейки без спинок, у стен пара лежанок, покрытых шкурами и грубым полотном. Олег отдал по пути несколько распоряжений. Женщины, возившиеся возле сложенной из дикого камня печи, засуетились. Вскоре на столе появилось холодное вареное мясо, овощи, фрукты и тарелка каких-то ягод.

– Настоящий пир будет вечером в деревне, после бани, сказал Олег.

– О! У тебя здесь и баня есть?

– Да, воевода! Ее мы сразу поставили, как ты уплыл. Лес есть, воды прорва. Только руки оставалось приложить. Что мы и сделали! Местные поначалу смотрели удивленно. Но я сказал Сатемпо, что ты, воевода, в бане париться любишь, и от этого сила твоя прибавляется. А для него ты – авторитет непререкаемый. Теперь баня топится почти каждый день. Первым в ней побывал, как и положено вождю, Сатемпо. Мои стрельцы едва не перестарались, вениками его охаживая. Сомлел, сердешный! Хорошо, большую кадку воды возле бани поставили. Сунули его туда. Оклемался, и говорит:

– Теперь я знаю, почему белые воины такие сильные и выносливые, что даже в полуденную жару воевать могут. После того, что в вашей бане творится, вам уже ни что не страшно!

А потом он рассказал своим воинам, что такое баня и для чего служит. Рассказал, конечно, своими словами. И поставил условие: кто из воинов в баню не пойдет – будет изгнан с позором и от служения Великому Морпеху Воеводе отставлен. Воины, конечно же, не пожелали себе такой участи и пошли все. Первую помывку выдержали, правда, единицы. Я объяснил, что с первого раза может и не получиться приобщение к таинствам обретения мощи телесной. Меня воины выслушали, переговорили между собой и встали в очередь в баню. А я стрельцам сказал, чтобы не сильно над индейцами изгалялись. Хотя бы первые две-три помывки: местным наши банные забавы в диковинку. Стрельцы так и сделали. Постепенно народ приучили. Теперь индейцы даже ссорятся, когда кто вне очереди залезть в баню хочет. А Сатемпо парится только с нами, по-русски! Мужики отрываются по полной, а он терпит. Но последний раз уже сам за веник взялся. И поддать попросил! Кстати, по-русски понимать начал хорошо и даже говорить, правда, еще коряво.