Иван Басловяк: Морпех. Русский Уругвай [litres]

Олег сидел, задумавшись. Даже матэ пить перестал. Помолчав, он произнес:

– Значит, те рабы, получив свободу, позже сами себя обратили в рабов, но не поняли, что сделали. Так, воевода?

– Так, Олег. Этой притче уже две тысячи лет. Все люди, трудящиеся на этой земле и считающие себя свободными, находятся в добровольном рабстве. Они рабы своей работы. И никуда от этого не деться. Так и с твоими индейцами. Они свободны и могли бы уйти в свои леса и степи. Но сами, своим решением остаться и продолжить работать за сытный кусок и защиту от врагов, обратили себя в рабство. Из которого уже никогда не смогут вырваться. Да и не захотят! В этом ты убедишься, когда я закрою прииск и объявлю, что они могут уходить куда угодно.

Олег не знал, что в будущем будет существовать целая наука, изучающая этот феномен – добровольное рабство. И придут к выводу, что разумное устроение общества потребления для свободных людей в конечном итоге является утонченной формой рабства. Только вот не смогут однозначно ответить, может ли раб своего благополучия и страстей быть счастливым? Но эти рассуждения – удел людей будущего. А я своими умными речами, вижу, загрузил Олега конкретно. Вон он сидит, нахохлившись, даже чашку с матэ на стол поставил. Надо спасать мужика, а то еще ум за разум зайдет, и потеряю ценного кадра.

– Эй, эскудеро! – окликнул я задумавшегося. – Пошли в деревню, похвастаешься добычей!

Олег быстро встал и, сделав приглашающий жест, вышел из шатра после меня. По пути я задавал ему какие-то второстепенные вопросы и постепенно расшевелил, переведя его мысли с моей зауми на более ему привычные рельсы. Хотя про рельсы он тоже ничего не знал, а я сделал себе огромную зарубку на носу: не давать жителям этого времени слишком много известной мне информации. Опасно для их психики. А если и давать что-то, то без объяснений. А на резонные в таких случаях вопросы, все же люди – создания любопытные, есть набор стандартных отмазок: «Так Бог повелел!» или «Меня Бог надоумил!» Думаю, Он на меня не обидится. Скоро мне эти отмазки часто употреблять придется. Я, ведь, с Его подачи, становлюсь Прогрессором!

Количество добытых трудами Олега «со товарищи» изумрудов впечатляло. Три сундука, в каждом пуда по четыре камней разной величины. От «с ноготь мизинца» до «с куриное яйцо». И еще один сундук, заполненный где-то на четверть. Увидит их Моисей-ювелир, точно дуба врежет! Или умом тронется. Ни то, ни другое меня не устраивало. Он мне нужен живой и здоровый. Со всем его мастерством и, что даже еще важней, с его связями. Не всех же евреев-ювелиров в Европе на костер отправили! Остались, ведь, и живые, свободно работающие и богатеющие. Вот они-то мне и нужны, а то мои двести килограммов изумрудов так и останутся игрушками для индейских детей.

С утра следующего дня занялся сортировкой добытых изумрудов, стараясь, чтоб в одной кучке присутствовали камни одного размера. Работа нудная, скрупулезная, но все равно радостная. И заняла она весь день. Закончив, позвал стрельцов. При них отделил от каждой кучки по десять обещанных процентов. Остальное упаковал по кожаным мешочкам и спрятал в сундуках. На столе осталась приличная груда изумрудов, килограммов двадцати весом. В свете масляных плошек с плававшими в них фитилями, камни блистали всеми оттенками зеленого. Их игра завораживала, и стрельцы сидели, уставившись на мерцающие внутри кристаллов огоньки. До этого они видели только отдельные камни или несколько камней в одной кучке, высыпанной артельщиком из калебаса. Но столько и сразу, да еще при свете чадящего фитиля, заставлявшего таинственно мерцать добытые их стараниями драгоценные смарагды! Стрельцы сидели, загипнотизированные неожиданным зрелищем, а я быстренько просканировал их разум на предмет возросшей алчности и потаенной агрессии. Короче, проверил, не срывает ли кому башню от привалившего богатства.

Нет, как ни странно! Мужики испытывали радость и растерянность от осознания того, что такая куча драгоценностей принадлежит только им. Но подленьких мыслишек ни у кого не было. Молодец, князь! Отличных соратников подобрал! Первое испытание халявным богатством они выдержали! Эти люди мне в будущем очень нужны будут. Есть у меня план, при осуществлении которого испытание мужикам не просто большими, а огромными деньгами предстоит гораздо грандиознее. Ну а сегодня проверку на вшивость прошли успешно. Молодцы!

– Так вот, воины! – Мой голос разрушил чары. – Эти камни ваши. Сейчас я поделю их, каждый получит оговоренную долю. Что делать с камнями – каждый решает сам. Хочу предупредить, что кроме вас четверых и меня о найденных здесь изумрудах не знает ни кто. Для остальных – это просто зеленые камушки. Красивые и только. Их истинную ценность знаете вы, я и Моисей-ювелир. Ну, и князь, конечно! Так что не болтать! Могут появиться завистники, а это разрушит наше единство. Узнают испанцы, и появятся уже проблемы. Большие! Вплоть до военных действий, которые мы проиграем: нас мало и нас просто вырежут за эти камни. К тому же здесь их продать невозможно. Значит, и знать о них местным властям вредно. Продавать их будем только в Старом Свете. Понемногу, в разных странах и тайно. Этим займусь позже, когда в Европу я или боярин Жилин поплывем. Это как князь решит. Он здесь хозяин. Не забывайте об этом. Вы трое – холопы княжеские. Вы, как и ваше имущество, принадлежите ему. Но я не думаю, что он будет настаивать на своем праве. И вы сможете выкупиться. А я об этом походатайствую. Князь мне не откажет, тем более, что он тоже получит свою долю. Княжескую!