Оксана Демченко: Дом для бродяги [Litres]

Вася кивает и смотрит на Дымку, на меня, на Паоло… Тощий пацан, сидя на полу, крутит башкой – он никого не видит. Паоло тоже поворачивает голову, как все – ему нравится забава. В общем, мы дружно играем: у кого глаза станут больше и вылезут на лоб дальше. Думаю, я победила. Паоло рассмеялся, зарылся лицом в Васин рукав.

– Котенок? Вот еще, – фыркнул Вася. Вежливо поклонился призрачному коту. – Дымка, здравствуйте. Странно звучит, но вы чем-то похожи на Юну. Хотя я вижу льва, а Юна – она совсем другая, она… гм…

– Эльа эра гарса, – подсказал Паоло.

– Белокрылая цапля, – неуверенно перевел тощий. – И откуда я знаю бесполезное слово? Могу ошибаться.

– Я тощая, как цапля и голодная, как сушеная змея, – скорбно согласилась я. – Мне бы хоть крошку в клювик.

– Откинь и клюй, – Вася взглядом указал на дальнюю сторону дивана, накрытую полированным орехом. – Юна, повезло мне! Павлушка по-нашему говорит мало, зато понимает все, что говорю я. И твою сказку он понял.

Мальчик защебетал – звонко и тонко, как садовая птаха… Я улыбнулась. Вася зажмурился от удовольствия. Голос Паоло вселяет радость. Он особенный, более живой и ясный, чем у любого иного ребенка. Или мне кажется?

– Лом, он говорит, что сказка замечательная. Еще говорит, вы шутники. Называете львом и котом… слона. Он тараторит слишком быстро. Что за зверье? Где? Я сойду с ума, если не разберусь.

Я согласно помычала – да, с нами трудно! И продолжила хватать грязными руками куски сыра с подноса, заедать их кусками мяса с соседней тарелки. Удобный автомобиль! Знала бы раньше, заснула бы сытая!

– Ммм, тут и хлебушек есть.

Так, начинаю соображать и радоваться сытой жизни. Паоло очнулся! Это хорошо, это камень с души… хотя не надо о камне, – я вспомнила прозвище Якова, поперхнулась.. нашла рядом с едой полотенце, вытерла руки. – Уф, мне гораздо лучше. Яков сказал, что Дымка – дэв и бродяга. Он из мира по ту сторону тьмы. Если подумать, ему наверняка хорошо заметны люди, живущие у порога! Как я. Или облитые тьмой, как ты и Паоло.

– Вот здорово! Мы с Павлушкой оба видим Дымку, а то плохо, когда в семье кому-то надо простые вещи объяснять, – серьёзно предположил Вася.

Вот, значит, как! Вася без подсказок, своей широкой душою, принял пацана. Я должна была предвидеть, ведь знала: он всех малышей в корпусе числит родней, кормит и оберегает. Он даже меня, постороннюю, почти сразу начал подкармливать. Следующая мысль возникла ниоткуда и была яркая, важная: Дымка не кот, а настоящий дэв! Надо было внимательно слушать Якова. Раньше бы поняла, что дэв не имеет облика в привычном мне мире. Дэв переступает порог и делается таким, каким его нарисует воображение обитателя моего мира… Не зря на сельском погосте Дымка был ночным кошмаром! Люди гораздо легче верят в страхи, чем в добрые чудеса. Но Вася и Паоло особенные. Смогли в первый же день знакомства увидеть Дымку милым, ярким… настоящим.

– Ты что, собрался к ним в семью, всерьез? – спросила я у бывшего кота. Моргнула… могу видеть его котом. Но крылья проступают все отчётливее. Соглашаюсь мысленно, крылья так крылья. – Прости, я сразу не рассмотрела. А должна была, ты уж намекал-намекал с медом и пыльцой!

– Хватит тараторить! Как я все это переведу? – простонал тощий.

– По-нял, – выговорил Паоло. Улыбнулся и добавил: – Сдрасте. Харашо. Васия. Братик.

Последнее слово получилось совсем правильно, и мальчик улыбнулся шире. Тощий переводчик завозился на ковре. Смахнул с дивана три подушки, сунул себе под спину. Теперь он сидит рядом с Дымкой, лицом к нам – но ниже, в ногах. Глаза у парня зеленые, как болотный мох! Почему я не заметила прежде?

– Юна, здравствуйте. Мы давно знакомы, но не встречались. Я Шнурок. То есть Павел Котов. Но для вас называю прозвище, вы не посторонняя, вы самому Лому приятельница. И даже знакомы с Топором, то есть Юсуфом. Он – мой начальник. Юна, мы находимся в усадьбе с названием «Астра глори». Сейчас это резиденция Николо Ин Тарри. Уже час дня. Я не будил вас, как и просили. Хотя время не ждет, давно пора свести воедино обрывки сведений, накопленные каждым из нас, и составить цельную картину минувшей ночи.

Шнурок запнулся, резко наклонился, бесцеремонно вцепился в мою руку. Ощупал запястье под намотанной в несколько слоев тканью. Недоуменно нахмурился, вздохнул… и промолчал. Вася проследил за ним и согласно кивнул.

– Юна, ты была той старухой. У тебя на руке свежая рана, и еще была повязка: первую ведь Пашка сделал. Я верно угадал. Юна, у меня сто вопросов. Но я… молчу, – Вася значительно подмигнул. – Порой надо изо всех сил не знать, не спрашивать и не замечать.