Иван Оченков: Путь на Балканы

— Вот, ваши благородия, доставил! — Гаркнул отставник, втолкнув своего подопечного в кабинет Батовского.

Тот запнулся и едва не упал, но, вовремя схваченной могучей рукой дворника, устоял и с досадой увидел перед собой того самого полицейского, которому кричал, что тот уже умер.

— Благодарю, Лука, — поблагодарил Модест Давыдович своего подчиненного, — можешь отпустить пациента, он нам ничего худого не сделает. Не правда ли? Впрочем, покуда далеко не уходи.

— Конечно, господин дохтур, нешто я службу не знаю!

Взгляды членов комиссии скрестились на доставленном, как острия шпаг. Одни смотрели с любопытством, другие равнодушно, третьи подозрительно. Не было лишь сочувственных. Тот тоже не без интереса оглядел присутствующих, потом повел взглядом вокруг и, сообразив, что стула для него не приготовили, еле заметно пожал плечами.

— Вы можете назвать свое имя? — начал опрашивать его Батовский.

— Дмитрий, — помедлив секунду, отвечал он.

— Вот как? — удивился врач, — прежде вы его не говорили.

— Только сегодня вспомнил.

— Что же — недурно! А фамилия?

— Не помню.

— Да что на него смотреть! — раздался голос Михалкова. — Ведь ясно же, как божий день, что это рэволюционэр!

Последнее слово достопочтенный судья проговорил, как выплюнул, и тут же оглянулся на остальных членов комиссии, желая узнать их реакцию.

Ухтомский остался невозмутим, прокурор явно напрягся, а врачи нахмурились. Фогель же, почтительно наклонил голову, выставив на всеобщее обозрение идеальный рыжий пробор, и твердо заявил:

— Полицейский департамент не имеет сведений о пропагандистах или иных государственных преступниках с такими приметами.

— И что с того? — бросился в атаку Воеводский. — То, что на этого субъекта нет до сих пор порочащих сведений, совершенно не означает, что он не является, представителем, так сказать, организаций, некоторым образом, имеющих отношение…

Присутствующие члены комиссии хорошо знали манеру прокурора произносить речи и потому были готовы стоически ее перенести, но вот человека назвавшегося Дмитрием надолго не хватило.

— Типа, если я на свободе, то это не моя заслуга, а ваша недоработка? — не выдержав, спросил он.

Срезанный на полуслове прокурор ошарашено замолчал, Ухтомский, наконец, проявил интерес к происходящему, а врачи фыркнули в кулаки от смеха.

— Господа! — снова начал Фогель, — во время дознания возникла версия, что этот человек родом из деревни Будищево нашего уезда. Поскольку, оная деревня находится недалеко от места его поимки, определенная вероятность подобного есть.

— Помниться, была еще одна версия, — не без ехидства в голосе заметил Батовский, заслужив неприязненный взгляд полицейского.

— Эту версию мы рассмотрим позднее, — сухо ответил исправник и хлопнул в ладоши.

Услышав этот сигнал, из неприметной боковой двери в зал вошли два прелюбопытных субъекта. Один из них, тщедушный лысый мужичок с угодливым и вместе с тем хитрым выражением лица. Второй был священником, но каким! Если на былинного богатыря, каковыми рисуют их нынешние художники, одеть видавший виды, грубо заштопанный в нескольких местах подрясник, а лицу, обрамленному абсолютно седой бородой, придать выражение крайнего упрямства, то, как раз получится описание одного из приглашенных господином исправником.

— Что вы еще затеяли, дражайший Карл Карлович? — не без сарказма в голосе осведомился врач.

— Выполняю свой долг, — сухо ответил исправник, не забывший, как Батовский поднял его на смех.

— Весьма похвально, и в чем же вы его видите?

— В том, чтобы установить личность человека, найденного на болотах.

— Того самого что прибыл к нам не то из будущего, не то из деревеньки Будищево?

— А вот это мы сейчас и выясним. Эти господа как раз Будищевские. Тамошний староста Кузьма и приходской священник отец Питирим. Они всю жизнь там прожили и всех своих знают.

— Разумно! — наконец нарушил свое молчание князь Ухтомский и все присутствующие тут же поддержали его. Дескать, в сложившейся ситуации и придумать ничего лучше нельзя.

— Посмотрите внимательно, господин неизвестный, не узнаете ли вы кого из этих господ? — Спросил исправник, дождавшись тишины, и указал на своих спутников.

— Первый раз вижу, гражданин начальник, — буркнул ему в ответ Дмитрий, и тут же прикусил язык. Никто из окружающих не обращался к другим "гражданин", походу, это словосочетание из других времен.