Владимир Бабкин - Государь Революции [СИ]

- Посмотри статистически отчеты и убедись сколь много было сделано в вопросах модернизации за двадцать лет!

- Нет, я не об этом. Да, строились заводы, железные дороги и прочее. Да, Россия конца прошлого века и нынешняя Россия, это, конечно, две разные России. Но... Как бы тебе объяснить...

- Уж потрудись.

Я встал и прошелся по кабинету. Наконец я ответил, глядя на пролетающие мимо окна пейзажи.

- Самым ругательным словом в России всегда было слово "революция". Это понятие настолько пугало, что даже попытка реформ вызывала отпор всей вертикали власти. Революция. Пылающие усадьбы, баррикады на улицах, все то, что возникает в голове при этом слове. Разумеется, мы делаем все, чтобы избежать подобного. Но жизнь не стоит на месте. Россия вторая по площади территории держава мира. Но у нас регулярно случается голод. Отчего? Оттого, что у нас крайне неэффективное сельское хозяйство. Урожайность минимальна, техники практически нет, лошадей мало, зато едоков у нас с каждым годом все больше и больше. Кирилл мне давеча даже доказывал полезность войны в вопросе сокращения количества этих самых едоков и смягчения земельного вопроса.

- Мне эта точка зрения знакома.

- Разумеется. Всегда проще уменьшить количество едоков, чем более эффективно управляться с землей. Прелестно - пусть дохнут крестьяне, лишь бы помещикам гарантировать комфорт и благополучие. А ответь мне - какой век на улице?

Николай раздраженно поморщился.

- Давай обойдемся без риторических вопросов.

- Отнюдь! Это не риторический вопрос, поскольку многие власть предержащие до сих пор ведут себя так, как будто на дворе восемнадцатый век, а мужик - их движимое имущество. Но давай признаем, мужика в 1861 году крепко надули. Освободили без земли и еще и заставили за землю платить десятки лет. А все потому что наш царственный дед не решился ссориться с помещиками. Результат - голод, обнищание и отсталость России. Нам нужен промышленный рост и индустриализация, но мы не имеем ни свободных рабочих рук, ни десяточно продовольствия, чтобы эти рабочие руки прокормить, ни даже достаточно урожайности, чтобы прокормить хотя бы тех, кто обитает в деревне. И у нас нет платежеспособного внутреннего рынка, чтобы говорить о нормальном развитии промышленности и торговли. Разумеется, можно устроить очередную войну, положив в могилы лишние рты, но вместе с ртами, мы хороним и рабочие руки, которые совсем нам не лишние.

- Все это понятно. Ничего нового ты не сказал. Так было десятки лет и мне эта проблема, разумеется, знакома. Да земельный вопрос так или иначе нужно было решать. Правительство господина Столыпина много сделало по этому вопросу. Да и последующие правительства приложили определенные усилия. Мы двигались в этом направлении и лишь война помешала довести дело до конца. Но я все же решительно не понимаю, зачем ты затеял возню вокруг этого вопроса именно сейчас? Я наоборот делал все от меня зависящее, чтобы не раскачивать ситуацию в ходе войны. Ты же поступил иначе и, как мне представляется, поступил весьма опрометчиво!

- Опрометчиво было начинать войну, не решив этот главный вопрос. Впрочем, бьюсь об заклад, что практически все европейские правительств сейчас проклинают свою легкомысленную самонадеянность. Конечно, война, которая за четыре месяца разрешит все накопившиеся между державами противоречия выглядела очень привлекательно. Но что мы все получили в итоге? Миллионы уставших подданных, имеющих в руках оружие, но не имеющих никаких реальных личных причин сидеть в окопах и кормить вшей. Ты знаешь, что сейчас происходит на фронтах всех воюющих держав. И наша армия не самая худшая в этом вопросе сейчас. Посмотри на ту же Францию.

- Но это же ты своими "Ста днями" усугубил ситуацию! Да, солдаты устали, но кампанию этого года мы вполне могли осилить! Последняя битва и война была бы победно окончена!

Качаю головой.

- Последняя битва обернулась бы революцией. Ни у одной из сторон нет сил прорвать фронт. Все наши эпохальные победы в этой войне -- это лишь прыжки туда-сюда на небольшие расстояния, которые при этом просто заваливаются трупами. Поверь мне как непосредственному участнику событий. Но я не об этом. Я о том, что война обострила все наши внутренние противоречия. Если в событиях 1905-1907 годов власти удалось подавить все выступления, то сейчас ситуация в корне иная, ведь миллионы недовольных сейчас мобилизованы в армию, и мы сами им дали в руки оружие. Мы сами себя загнали в ситуацию, когда должны идти на уступки или хотя бы демонстрировать перспективу таких уступок. До тех пор, пока война не будет закончена и пока эти миллионы не вернутся домой, сдав свое оружие на склады, мы будем вынуждены заигрывать с ними. Иначе они возьмут все сами и нам всем крайне не поздоровится. В моей политике не так много безумия, как это может показаться, брат.