Константин - Кому на руси жить

Движение по сильно пересеченной местности вынимает остатки сил, скорость отряда резко падает. Кто-то тяжело дыша начинает отставать. Встаем минут на десять, чисто чтобы отдышаться и подтянуть хвосты. Я настоятельно прошу своих держаться вместе, рядом со мной. Отвык я от кроссов с полной выкладкой, ох, отвык! Щит еще этот, будь он неладен, ни хрена не легкий! Я даже подумываю его втихушку выбросить, но Голец показывает как, удлинив одну лямку, деревянную кругляху можно легко повесить за спину.

Не прошил мы и сотни шагов после короткого привала, Вендар резко останавливается и прикладывает раскрытую ладонь к уху. Следуя его примеру, различаю слабый, плескучий шум далеко впереди, словно в столовой кто-то неровно трясет металлический лоток с вилками. Замираю, безуспешно пытаясь идентифицировать незнакомый звук. Взбудораженно екает в груди от предположения, что это работает какой-то механизм. Я быстро сдаюсь, в недоумении поворачиваюсь к народу.

- Что это?

- Дружина бьется! – на сиплом выдохе выкрикивает кто-то из гридней. Его поддерживают несколько взволнованных голосов.

- Вперед! – рявкает Вендар и первым срывается с места.

Ускоряем ход, почти бежим, огибая кривые сосны, перепрыгивая выпертые сухой почвой узловатые корни. Когда достигаем очередной глубокой выемки, походящей на гигантскую воронку, поросшей ползущим кустарником, Вендар велит остановиться, всем залечь и перевести дух.

- Стяр, Вран, Куля, пошли глянем!

Сильно пригнувшись, двигаемся на рекогносцировку, влекомые далеким звуком сечи. Скоро деревья кончаются и мы, укрываясь в высокой траве, осторожно выползаем на опушку, отороченную жидким кустарником. Примерно в километре от нас, на краю здоровенной, слегка вдавленной в тело старушки Земли проплешины, похожей на давно заброшенное, необрабатываемое поле стоит, остро поблескивая на солнце сталью, прикрытая щитами стена полоцкой гриди. Сколько рядов не видно, но народу там по-любому меньше чем было изначально на лодиях. Перед полоцким строем, во всю длину его фронта чернеют бугры мертвых тел. Саму атаку мы не застали, зато видим ее печальные для земиголов результаты: сотни полторы там лежит и уже вряд ли когда встанет.

Но чего стоят те сотни по сравнению с толпами потрясающих нехитрым оружием туземцев, в большом количестве скопившимся на противоположном поля боя? Ясно, что не на пикник ребятки собрались, агрессивные все как на подбор. Пусть не в железе, а в дрянных кожаных доспехах, если всей массой кинутся – сомнут любую «стену».

- Рыбоеды, – пренебрежительно бросает в их сторону Вран. – Из всех своих нор повылазили. Возмечтала корова медведя задрать...

«Раз в год и палка стреляет», – думаю. Поднапрягутся хлопчики да и прыгнут выше головы.

В полоцких рядах шевеление – идет некая перегруппировка, ширина строя незначительно сокращается, становится компактнее. По-видимому отводят вглубь построения раненых и уставших, ждут новой атаки.

Тяжело и безрадостно заворочался в груди обеспокоенный кровяной насос. Прямо перед нами куча взбунтовавшихся данников начинает движение по направлению к неподвижной дружине. Я отчетливо вижу спины, работающие на бегу лопатки, мелькающие ноги. В атаку уходят не все, а, примерно, четверть собравшихся земиголов. Два десятка местных стрелков вслед за ними доходит до середины поля, поднимают луки, успевают сделать по три-четыре выстрела и отступают, чтобы не накрыть добежавших своих.

Грянуло. Снова возникает звук трясущихся в лотке вилок.

- Я не понял, почему их не окружают? В лоб лезут по частям, отдохнуть и перестроиться дают. Странно как-то...

Вендар одаривает меня задумчивым взглядом и поясняет:

- В болото они, похоже, уперлись. За спину не запустят, но и самим деваться уже некуда. – Десятник облизывает высохшие губы. – Думаю, земиголы валом не попрут – тесно. Будут давить волнами, народу у них предостаточно, а вот ума маловато.

Окидываю взором тонкие рахитичные березки позади полоцкого строя и мысленно соглашаюсь с Вендаром: очень похоже, что там на самом деле начинается топь, забираться в нее вряд ли кто-нибудь рискнет. Хотя возможен и вариант с неожиданным ударом с тыла от знающих тропы земиголов.

Что и требовалось доказать! Даже я, будучи полным дилетантом, предполагал подобный исход. Он совсем малохольный, Рогволд ваш? Добегался, загнал себя в тупик, умирать приготовился. Пусть дорогой для врага ценой, но все же умирать. Вот кому это было нужно?