Райан Гродин - Кровь за кровь [litres]

Но их не было. По крайней мере, пока. Взгляд в сторону бального зала доказал Луке: СС и Имперская гвардия до сих пор копошились в россыпи стеклянных осколков на окровавленных плитах пола. От окна их отделяло несколько долгих секунд.

Он был единственным охотником.

Лука вскочил на ноги. Кресты зазвенели, столкнувшись, когда он рванул по гравию, успев обогнуть заросли кипарисов как раз вовремя, чтобы увидеть, как фройляйн скидывает кимоно у фонарного столба и путает след. Молочная кожа, нижнее бельё, нервные движения. Она сделала четыре решительных шага по дорожке и перескочила через живую изгородь.

Кимоно мятой кучей валялось у фонаря. Его Лука оставил для эсэсовцев. Пусть они отвлекутся и идут по ложному следу. А ему нужно поймать Адель раньше.

Неосвещённая фонарями часть сада оказалась кладбищем теней: похожие на колокола громады валунов, дикая листва, нежная нимфа вместо знакомой девушки. Когда Лука заметил её, он замедлил шаг и крадучись подобрался к живой изгороди. По его подсчётам, в обойме пистолета Адель осталось ещё шесть патронов. Не стоит попадаться ей на глаза, чтобы словить пулю.

Фройляйн склонилась над кустами и достала из листвы рюкзак. Она тяжело дышала, вытягивая из его недр чёрные вещи и надевая их на себя. Лука задержал дыхание, подбираясь ближе. Когда глаза привыкли к темноте, он начал подмечать ранее упущенные детали.

На предплечье у неё была повязка. Должно быть, марля зацепилась за осколки стекла, так как ослабла у локтя, начиная всё быстрее и быстрее разматываться, пока Адель торопливо одевалась. Кожа под повязкой была покрыта чёрным. Сначала Лука решил, что это запёкшаяся кровь, но чем дольше он всматривался в черноту, тем яснее понимал: у неё есть форма. Линии перетекали и складывались в чёткие силуэты. Хвосты, лапы, клыки…

Волки. Вытатуированные на руке Адель. Чернильных фигур определённо не было на её коже в прошлом году. Они исчезли, когда Адель накинула куртку и наклонилась, чтобы зашнуровать ботинки.

Эсэсовцы, скорее всего, уже нашли кимоно и разослали вооружённых солдат по всему саду. Лука должен действовать быстрее. Он подобрался достаточно близко. Понадобится всего секунда, чтобы выскочить из укрытия и вырубить Адель.

Лука уже напряг все мышцы, готовясь к рывку, когда произошло невероятное.

Адель Вольф превратилась… в не-Адель.

Её светлые шелковистые волосы стали менять цвет, от корня и ниже, пока не стали полностью чёрными. Голубизна исчезла из глаз, радужка стала такой тёмной, что почти сливалась со зрачком. Даже форма лица изменилась – из вытянутой и овальной, как у Адель, став типично японской.

Если бы Лука собственными глазами не видел перевоплощение, то сказал бы, что такое невозможно. Даже сейчас, увидев , он всё равно не мог поверить. Может, он упал и ударился головой, когда искал потерянную спичку? И всё это – какая-то странная фантазия о мести, а сам Лука валяется без сознания на гравии садовой дорожки, пока Адель счастливо танцует в объятиях фюрера.

Такой вариант был бы гораздо логичней.

Но нет. Всё слишком реально. Всего в нескольких метрах прозвучали громкие приказы на немецком. Не-Адель закинула рюкзак за спину и двинулась в противоположную от Луки сторону.

Операция «Спасти шкуру и вернуть доброе имя» приняла неожиданный поворот.

Что ему теперь делать? Бежать за этой японкой и втолковывать членам СС, что она сменила тело? Оставаться здесь и надеяться, что они поверят бредовой истории, не попытавшись под пытками вытянуть из него более приглядную правду? С тем же успехом Лука мог сам достать Люгер. Сэкономить солдатам пулю. Избавить себя от мира, полного боли.

Крики телохранителей фюрера резанули по ушам, когда они подошли ближе. Дважды Победоносный – мальчик с плакатов об истинных арийцах, герой Третьего рейха – поднялся, взгляд его заострился, провожая исчезающую фигуру не-Адель. Он сосредоточился на скрывающей её темноте и побежал.

Второй раз за этот месяц Феликс Вольф очнулся с головной болью. Не с тяжестью, какая порой приходит после долгого сна, а с раскалывающей болью, которая мучает, когда сестра-близнец вырубает тебя ударом пистолета. Феликсу такие страдания становились слишком знакомы.

Перед его глазами маячил пружинный блок матраса – нижняя часть кровати. Перекатиться в сторону оказалось невыполнимой задачей – Адель связала ему руки за спиной скрученными полосами простыни. То же она сделала и с ногами, явно пытаясь не дать брату освободиться и разрушить планы на вечер.