Александр Никатор - Равеннский экзархат - доместик арканитов [СИ]

–Похищение? А смысл? – для пыток и прочего нехрен было бросать в поле, почему мобильник не взяли? Ограбление, так вот они, денежки...

Логического ответа не было ни на один из вопросов и в конце концов, всё теми же полувопросами полупросьбами, Лихотатьев попросил пастуха в странном одеянии отвести его туда где пастух живёт. Если добродушный но старик и не знает не понимает русского языка, возможно кто в посёлке, где он ночует, поможет Сергею.

Немного жестов. пальцами показать что следует топ-топ, потом жест – ладошки под щекой.

Старик, как ни странно, понял просьбу и закивал в ответ. Вдвоём отправились в сторону низины у неширокой реки.

Отара шла впереди подгоняемая собаками, на которых старик изредка прикрикивал.

Что смущало Сергея всё дорогу – это полное отсутствие этой самой дороги: он конечно понимал что Россия страна большая, но что столько есть совершенно диких полей, без элементарной грунтовки для машин или столбов с электропроводами – даже не догадывался.

Всё время шли по подобию тропы. Потом спустились на уровень ниже равнины с полями и оказались на относительно заброшенной дороге, где вместо асфальта дорожники уложили камни или мелкую гальку.

С неё свернули снова на тропу между двух холмов и, наконец, оказались у необычного поместья, Лихотатьев даже не мог точно себе его назвать: небольшая, в плечо ему, кирпичная стена окружала высокий дом в три этажа и восемь построек в пару или один этаж. Вокруг поместья, вне кирпичного ограждения, находились высокие деревья и кусты – между которых и шла дорога.

Рядом же располагались ухоженные обработанные поля, что поливались с помощью примитивных крохотных канальцев и аппаратов, где воду закачивали в колею канальца с помощью аналога винта Архимеда.

Длинный ряд высоких кустов Сергей опознал как маслины и немало этому удивился. Из ближайших территорий, к его дому, вроде ни один фермер не выращивал в промышленных объёмах масличные, а тут – на тебе.

Дальше – больше: женщины, в закрытых подобиях сарафанов с накидками на плечах, мужчины в обмотках и грязной рванине – именно такие люди копошились у канальцев, носили воду странными глиняными кувшинами и подстригали дальние, от поля с оливами, деревья, высотой метров в семь каждое.

–Может какой центр помощи бездомным? – бурчал себе под нос Лихотатьев. – Что-то не припоминаю...

Второй неприятностью оказалось отсутствие полноценной дороги для машины и вообще, следов шин – узкие деревянные колёса тележек оставили свой след, но вот широкие резиновые протекторы – нигде! Не было и столбов с проводами или спутниковых тарелок, на крыше основной виллы.

Решив попытаться снова заговорить с проводником-пастухом, Сергей попытался как разрядить шуткой атмосферу, заодно прощупав почву: “Парлэву франсе? Ду ю спик инглишь?” – начал вспоминать основы иностранных языков европейского союза офицер ССО, которым, впрочем без особых успехов, обучался ещё в ВУЗе.

Это был способ “вроде бы прикольнуться”, но, в случае определённой реакции на вопросы сопровождающего – а стоило учитывать что в Сирии именно французское и английское колониальное влияние являлось наиболее сильным, можно было понять: понимают ли они лингвистические изыски Лихотатьева и если да, то, как не прискорбно – это приключение ему “привет” за погони и облавы на бармалеев.

Реакция старикана пастуха – случилась сразу после вопроса о знании тем английского: он отпрыгнул к воротцам поместья, заорал дурным голосом “Барбаро!!! Лангобарди!” и начал, со всех сил трезвонить в колокол у ворот правой рукой, левой вытаскивая из ножен в штанах кинжал.

Лицо его исказилось ненавистью и страхом. С полей бежали люди и, как не без тревоги заметил Лихотатьев – многие были вооруженны подобием мотыг или топориками.

Из дверей у ворот в поместье показались трое мужчин: облачённые в кожаные жилеты с медными бляхами, шлемах с гребнями, совершенно микроскопическими щитами-тарелками что прикрывали лишь кисти рук и вполне себе солидными мечами, в свободных конечностях.

Троице “маскарадников” старик тут же указал рукой на недавнего знакомца и зашептал что-то, постоянно талдыча о “барбаро” и тому подобное.

–Наверное это что-то вроде бандита или просто “редиски”, нехорошего человека... – мрачно думал про себя Сергей, когда толпа, человек в тридцать, понемногу окружала его.

Мужчины держали в руках дикого вида тяпки и топорики, женщины вооружились горшками а полуголые чумазые дети – камнями или самодельными пращами и все талдычили на незнакомом языке.