Леонид Жирков - 1855-16-08

- Обещаю!

- Прости меня сын. Постарайся быть лучшим Государем, чем я. Австрию, уничтожь!

- Клянусь отец! Я выполню все, что ты мне сказал!

- Сейчас оставь меня. Позови духовника ...

Глава 1. Не суди по одежке.

Переформированный в августе шестнадцатого года 485-ый Еланский пехотный полк, первый полк 122 - ой пехотной дивизии направленной, в распоряжение генерала от кавалерии Брусилова на Юго-Западный фронт, прибыл к последней железнодорожной станции по нашу сторону фронта. Эшелоны полка выгружались в городке Тарнополе. Тут же одновременно с пехотой, разгружались эшелоны 122 -ой артиллерийской бригады и 47-го тяжелого артдивизиона.

Полк следовал в авангарде дивизии, растянувшейся своими эшелонами на сотни километров. Согласно полученному ранее уведомлению, у станционного коменданта должен был дожидаться приказ командира корпуса о дальнейших действиях полка.

На станции творилась нечто невообразимое: снующие по разным важным и не очень делам солдаты разных родов войск; иные бегущие за кипятком, другие возвращающиеся с питательного пункта. Встречались и бегущие к своим вагонам, что-то прячущие под полой и воровато оглядывающиеся. Повсеместно сновали торговки из местного населения, чуть в стороне видно было степенных хохлов на возах запряженных волами, мобилизованных для военных перевозок и терпеливо дожидающихся распоряжений. В нескольких играли гармошки, и толпился народ вокруг плясунов. Все это напоминало о вавилонском столпотворении.

В окрестностях станции, разливался сильный запах нечистот, смешивающийся с запахом дыма полевых кухонь питательного пункта и хлорной извести использовавшейся для дезинфекции.

Командир прибывшего полка, генерального штаба полковник Ларионов Андрей Васильевич, высокий, почти саженного роста (без двух вершков), тридцати шестилетний офицер с 'Владимиром' четвертой степени с мечами и бантом, в сопровождении адъютанта полка капитана Гребнева, вошел в помещение комендатуры. Ранее в мирные годы здесь сидел начальник станции, и все блистало чистотой, сейчас, деревянные полы с облезшей краской были затоптаны и загажены настолько, что невозможно было рассмотреть цвет их первоначальной окраски. На стене, среди прочих плакатов призывающих подписываться на военный заем, жертвовать в пользу раненным, Ларионов увидел плакат начала войны, уже пожелтевший и местами ободранный. Громадный русский солдат в бескозырке, держал за ус императора Вильгельма, изображенного художником в виде маленького человечка, собираясь дать ему щелчок по носу. Союзник германского императора, император австрийский был столь же мал размером.

Были на плакате и стишки:

Чтож, теперь узнаешь вкус.

Потяну тебя за ус,

Чтоб не думал о Руси,

На, щелчком ты закуси.

А союзник твой, австриец,

Этот жадный кровопиец,

На колени встал от страха

И пополз как черепаха.

- Смотрите Сергей Аполлонович, старый знакомый.

- Простите?

- Я про плакат говорю, с четырнадцатого года не видел, а здесь сохранился.

- А-а! Вы про этого монстра с выпученным правым глазом. Лучше Андрей Васильевич, посмотрите сюда, - капитан указал на скромный лист бумаги с напечатанными пишущей машинкой строками:

'По распоряжению начальника штаба 14-го армейского корпуса разыскиваются:

1) Еврей по имени Генцель, извозчик, житель города Сосновиц.

2) Еврей Сымха Мошкевиц, житель города Бендина.

В случае появления в районе расположения войск вышеназванных лиц, таковых обязательно задержать и препроводить в штаб армии для подробного опроса.

Обер-офицер для поручений Бородин'.

- Шпионы?

- Черт его знает! Давайте определимся, где тут размещается комендант.

- Согласен.

Ларионов поймал за пуговицу тужурки проходившего мимо железнодорожника и задал ему вопрос:

- Скажи, любезный, где тут комендант помещается?

- Это, Ваше благородие, в энтом здании, как войдете, по коридору пройдите и направо третья дверь. Там их кабинет.

- Спасибо братец. Идемте Сергей Аполлонович.

В коридоре постоянно ходили, какие-то люди. Напоминало это 'броуновское движение' растревоженный муравейник. Протолкнувшись сквозь поток, офицеры, предварительно постучав в дверь, вошли к коменданту.

Военный комендант, капитан интендантского ведомства, вынужденный одновременно отвечать на бесконечные вопросы, отдавать распоряжения о перевозке мясных туш ближе к позициям, об организации питания прибывших частей, об исправлении запасного насоса на водонапорной башне, и еще множества неотложных вещей, судя по его виду, был совершенно затуркан и замотан.