Живительная волна второй версии НЭПа не успела докатиться до массового общепита, кое-как возродились лишь первоклассные космополитические рестораны. То есть "Метрополь" вполне доступен и как всегда великолепен, говорят, нежная молодая стерлядь вновь заполнила стоящий прямо в центре зала бассейн. По вечерам там играет джаз Уитерса, в составе которого знаменитый на весь мир нью-орлеанский саксофонист Сидней Беше и какая-то негритянская певичка. "Националь" пытается взять свое трубачом Скоморовским и любимым уголовной шпаной Утесовым. "Прага", что на Арбате, традиционно нажимает на роскошные перфомансы с цыганами и блины с расстегаями.* Есть одна лишь досадная мелочь - везде за ужин придется платить золотом. Столько серебра в кармане не унести.
Все как было, только дороже.
За длинный, липки от грязи стол забегаловки садятся ценители иного: тут по крайней мере дешево, тепло и даже слегка культурно. Вот сосед слева уткнул пропитый багровый нос в подстеленную на манер скатерки "Вечерку", вслух и по складам вычитывает трешь из криминальных сводок:
- В Пугачеве арестованы две женщины-людоедки из села Каменки, которые съели два детских трупа и умершую хозяйку избы. Кроме того, людоедки зарезали двух старух, зашедших к ним переночевать...
Расхожая страшилка, выжатая журналистом из базарного слуха, реальные случаи людожорства чекисты прячут за семью замками. Однако истина в рюмочной никого не интересует. Тут всегда кто-то неправ.
- Брешут окаянные! - анорексичный очкарик напротив перекрыл фальцетом гудение толпы. Спешно вбитый в глотку самогон потек по козлячьей интеллигентской бородке.
- Неужели?! - быстро вставил я в надежде приглушить чужую склоку.
- Ты че?! - непритворно удивился багровоносый. - Газете чтоль не веришь?!
- Отчего не верю? - деланно нахмурился я. - Верю, еще как верю! Однако есть, товарищ, такая штука как релятивизм. Проявляется он исключительно на внешних электронных слоях трансурановых элементов...
- Врут! Все врут кляты жиды! - некстати впряглась в топик буклированная жизнью старушенция.
- Обкурантка! - подорвался любимым словом Бухарина мокробородый очкарик.
- Пропала слободка, - тяжело вздохнула Александра.
- Это что ж такое выходит по вашему? И в газетах жиды врут?! - перескочил на понятную тему любитель прессы. - Так тут вот еще есть: центpотекстиль предложил отпустить нитки в хлебные районы при условии пуд хлеба за катушку ниток...
Зря он, кого волнуют мелкоты? Дело дошло до сокровенного!
- Жиды да большевики, все одна сатана!
- Старая, ты на себя-то хоть глянь в зеркало!
- Заткнитесь, товарищ!
- Кто тут расхрундубачился?!
- А вот те кукишь! Мы русский народ!
- Христопродавцам не место...
- На все воля Божья, - Александра на всякий случай примирительно положила свою руку поверх моей.
- Ох, доиграется чертов капитан с огнем, - проворчал я тихо, в сторону от стремительно раскручивающейся на пустом месте перепалки.
- Поглупели ларионовки, - охотно согласилась моя девушка. - Какую ни возьмешь, все гнусь да грязь.
- Не говори! Как с ума спрыгнули... фронтовички-галлиполийцы!
Ведь реально обидно! Эти самые ларионовки, суть сбрасываемые с воздушных шаров листовки, валятся из-за западной границы на поля и леса СССР аж до Смоленска, Брянска и Новгорода именно по моей подсказке. Знал бы результат - в жизни за один стол с Ларионовым не сел.
Увы, судьба распорядилась иначе. Мы познакомились совершенно случайно, в Хельсинки, вскоре после моего побега из соловецкого концлагеря. В ту наивную пору я еще надеялся найти силу, способную использовать знание будущего для избавление родины от ужасов голода, войны и репрессий. Бравый капитан РОВС, офицер могущественной белогвардейской организации, объединяющей по штабным реляциям сотни тысяч бойцов, тогда казался чуть ли не идеальным кандидатом в друзья и союзники. Мы поговорили, славно выпили, а вот близких отношений, к счастью, не сложилось. Побоялся я ему доверить тайну послезнания, и как видно, не зря. Однако несколько популярных в будущем** способов пропаганды подсказать успел.
Кто бы мог подумать, что на этой скудной почве из никчемного террориста, "славного" разве что идиотским взрывом дурацкой гранаты в здании агитпропа Ленинградской коммуны, вырастет герой Карельского освободительного похода, главный идеолог РОВС, правая рука самого Кутепова, кумир горячих сыновей и дочерей русской эмиграции. И ладно бы дело ограничилось только этим. Новый лидер таки сумел забить в гроб и зарыть на погосте замшелую врангелевскую заповедь "армия вне политики". Хотя повести за собой весь общевойсковой союз ему не удалось, зато учредить военизированное молодежное движение "Белая идея"*** - вполне. Причем императив данного кружка по интересам звучит зловеще: "армия вне политики - организм без души".****
Читать дальше