Александр Михайловский - Затишье перед бурей [litres]

– В таком случае, ваше императорское величество, – решительно тряхнул головой Путилов, – я согласен. Очень приятно на старости лет ощущать себя оцененным по достоинству, нужным и незаменимым.

Менделеев и Столетов переглянулись и дружно кивнули. Их тоже все устраивало.

– Мы уже выслали в Званку команду военных топографов, – произнес император, – так что через три месяца жду от вас эскизный проект электрической станции со всем необходимым оборудованием. Поезжайте в Константинополь и приступайте к работе с югороссами, специальный поезд будет вас ждать завтра утром на Николаевском вокзале.

6 февраля (25 января) 1878 года. Карибское море. Борт транспорта «Колхида»

Оливия Айона Луиза Лангдон Клеменс, путешественница

Еще совсем недавно мы с Сэмом и девочками жили в нашем доме в Хартфорде и мир этот был ясным и понятным. Наша страна казалась нам самой лучшей, самой демократической страной в мире. Двенадцать с половиной лет назад мы победили в священной войне, «слава, слава, аллилуйя», победили рабовладельцев и прислужников Сатаны. Но за последний месяц все перевернулось вверх дном…

Когда мы прибыли на Кубу, я с удивлением обнаружила, что совсем не скучаю по Хартфорду и по своему – точнее, уже не своему – дому. Кроме, конечно, одного – могилы моего бедного сынишки, которого Господь забрал у нас в столь юном возрасте. Я еще раз мысленно пообещала ему, что приеду, как только смогу, и обязательно его навещу.

А пока приходится жить в настоящем. Моя болезнь, с которой я уже смирилась, оказалась, по словам югоросских врачей, вполне излечимой. Еще немного – и я перестану кашлять, перестану бояться того, что мой муж и мои доченьки заразятся этой страшной болезнью, и, даст Бог, у нас будут еще дети. Ведь я потому постоянно и отказывала мужу в близости последние два года, чтобы, по словам хартфордских врачей, не родился еще один больной и слабый ребенок. А здешние врачи меня обнадежили – после окончания курса лечения у меня не будет причин отказываться от радости материнства…

А еще мне представили молодую, светловолосую и голубоглазую девушку, которая, как ни странно, оказалась кубинкой, да еще и вполне сносно говорящей по-английски.

При этом врач мне сказал:

– Это Летисия де Сеспедес, она хочет учиться на врача в Константинополе. Она поможет вам с детьми и здесь, и по дороге в Константинополь, а также проследит, чтобы вы правильно принимали лекарства. Она сама попросила, узнав, что ваш муж – автор книги про Тома Сойера.

Девушка оказалась чудом – мои девочки влюбились в нее с первого взгляда и впервые попросили, чтобы не папа, а Летисия почитала им на ночь сказку. Потом она помогла мне распаковать все необходимое, погладила, разложила, после чего сказала:

– Не бойтесь, Оливия, потом я все вам снова запакую. А пока идите спать, только сначала не забудьте принять вот эту таблетку.

На следующее утро за нами заехал тот самый молодой человек, который встретил нас давеча в Гаване, мистер Кукушкин, прибывший на самодвижущейся повозке вроде той, на которой меня вчера возили к врачам. Вчера мне рассказали, что, несмотря на свою молодость, он – комендант русского «Яхт-клуба», как югороссы почему-то называют свой городок на чудесном морском побережье недалеко от кубинского Гуантанамо.

– Здравствуйте, господин комендант! – с улыбкой сказала я, увидев этого милого молодого человека.

– Оливия, – приподнял шляпу мистер Кукушкин, – мы же договорились, для вас и Сэма я – Игор. Заранее прошу извинить меня за не совсем хорошее знание английского языка. Меня тут с утра до вечера натаскивают в изучении испанского и английского. Моя жена, которая является и моим преподавателем, говорит, что у меня неожиданно открылись большие способности к иностранным языкам. А я говорю ей, что с таким прекрасным и любимым учителем я скоро стану полиглотом.

Игор рассмеялся, а потом снова став серьезным, сказал мне:

– У меня есть к вам одно предложение. Сэм, я покажу тебе твой кабинет и познакомлю с твоими будущими сотрудниками. Ливи, а с тобой очень хочет познакомиться моя супруга. Девочки могут поехать с тобой, Наденька будет им только рада. Или оставь их с Летисией.

– Они устали, – кивнула я, – и думаю, пусть лучше останутся, тем более что в Летисии они просто души не чают.

– Тогда поехали, Оливия! – сказал Кукушкин и указал нам с Сэмом на места на заднем сиденье своего экипажа.

Дорога вела через прекрасный ландшафт с пальмами. Где-то вдалеке мне показалось, что я увидела не только белый флаг с Андреевским крестом, который, я уже знала, был флагом югороссов, но и другой флаг – красный, с синим косым крестом и со звездами. Я такой никогда не видела, но где-то я про что-то подобное слышала…