Надежда Дёмкина - Времена го(ро)да

По его инициативе на фасаде дома №2 по Большой Морской появились первые электрические часы. Впрочем, место для точного времени было выбрана не совсем удачно: дело в том, что этот отрезок улицы, от арки Главного штаба до Невского проспекта, лежит точно по полуденной линии, то есть фактически является солнечными часами. В локальный полдень (около половины первого дня) дома по обе стороны улицы не отбрасывают тени — и по ним можно сверять часы.

Раз уж время и его измерение — одна из неотъемлемых черт города, мы могли бы уделить этому аспекту чуть больше времени и внимания. Один из осуществившихся примеров — цветочные часы в Александровском парке, которые подарила Петербургу Швейцария. Учитывая разницу в климате и в менталитете горожан, очень хрупкий подарок.

Но ведь это только начало. Можно было бы ввести в городскую среду альтернативные виды часов и немного подняться над своим временем, взглянув на него из вечности.

…Центр циферблата находится на дне реки, в треугольнике, образованном Петропавловским собором, Александрийским столпом и Стрелкой Васильевского острова. Первый отсчитывает века с основания города. Второй — царей за окнами зимних и летних дворцов. Третья мельтешит, как и положено секундной стрелке или котировке акций на бирже, крутится сама вокруг себя. Полдень часы бьют на Петроградской стороне. Обед — стрелка указывает на Таврический дворец. Шесть ударов принимают на себя казармы Измайловского полка и рабочие за Обводным каналом. Девять уходят в море за гаванью Васильевского острова. Полночь гуляет на Островах.

Нагромождение зданий города — как сбившийся в кучу Стоунхендж. Нужно только выделить определенную группу архитектурных сооружений, либо построенных одним автором (Стоунхендж Растрелли, к примеру), либо связанных одной эпохой (Стоунхендж эпохи раннего классицизма), и по ходу светил относительно этих зданий рассчитывать свой петербургский календарь.

Все-таки сложно представить себе Петербург, живущий по солнечным часам. Солнца у нас маловато. А так Дворцовая площадь — практически готовый гномон, не хватает только подписей на вымощенном булыжником циферблате.

Легче жить по водным: воды достаточно. Ладожское озеро — огромная клепсидра, по руслу Невы из неё капля за каплей вытекает вода, которая затем, обогнув весь земной шар, подземными источниками возвращается в родное озеро…

В районе, который раньше назывался Пески (вокруг Суворовского проспекта и Рождественских, то есть до сих пор еще Советских улиц), хорошо бы построить огромные песочные часы, рассчитанные часов на 12, и каждый полдень и полночь торжественно их переворачивать. Отбивание склянок, к тому же, и морская традиция.

А на Стрелке можно было бы устроить огневые часы: огромные фитили Ростральных колонн горели бы день и ночь. В общем, при желании механическому измерению времени обычными часами и календарями можно найти замену.

На диване. Рисунок Нади Дёмкиной. Тушь, бумага

Василий Андреевич лежал головой к Литейному проспекту, ногами к Лиговскому. К БКЗ. Произнося это сочетание букв, он попытался передернуть плечами от распиравшего его неудовольствия, но ему помешали подпирающие с двух сторон здания. Эта приземистая трехбуквенная конструкция все время маячила где-то впереди, на горизонте зрения. Даже когда он прикрывал утомленные глаза, чуткий слух улавливал доносящийся со стороны Лиговского топот и взвизги.

Ведь что ни вечер, в концертном зале во имя 50-летия святой Октябрьской революции, что на месте греческой церкви в честь товарища Дмитрия Солунского, пляшут и юморят, поют и пляшут. Тьфу! Перекреститься-то не на что. Прямо в левый висок уперся магазин старой технической книги — с утра головная боль.

Несмотря на ежеутреннее брюзжание, в сущности, жаловаться Василию Андреевичу было не на что. Местоположением своим он был весьма доволен, не считая вида на злополучный подарок последнего Романова городу-герою Ленинграду. Италия всегда была для Василия Андреевича «чудесным, лихорадочным сном», и смежив веки, было так приятно представлять себя где-то на грани здесь и там, тогда и сейчас, в Италии на Итальянской улице.

И хотя на бывшей Малой Итальянской улице итальянской слободки нет давным-давно, да и одноименного сада тоже, но память места не умирает: сыны Италии продолжают вести здесь дела. Торгуют кожей и мехами, обувью и модным платьем. Почему бы и нет? Только вот откуда в Италии меха и зачем их везти в Россию?! Впрочем, пусть творят, что хотят.