Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

Разместившись, зашли и не пожалели. Мы с Богуславом размялись очень неплохой тутовой водкой, а молодожены и Венцек выпили местного винишка. Заели это дело салатом мшошем из чечевицы с добавлением кураги и грецкого ореха, а потом взялись за хазани-хоровац, шашлык, приготовленный прямо в кастрюльке. Все было очень остро, душисто, пряно и вкусно. Завершали ужин долма — голубцы, завернутые вместо капусты в виноградные листья и политые чесночным соусом.

Вместо хлеба подали лаваш, и все охотно приняли замену. Я его не полюбил еще в прежней жизни, и мне Нахапет вынес каравай пшеничного матнакаша. Потом народ уже заедал свое винцо виноградом и оливками, а мы с боярином сыто отдувались.

— Когда выпьешь лишнего, — сказал Нахапет, — хорошо с утра горячего хаша с чесночком отведать, очень помогает. Только его заказывать заранее нужно, он долго варится.

— Что ж за хаш такой? — заинтересовался Богуслав.

— Да холодец горячий, — объяснил я. — С похмелуги действительно неплохо помогает.

Решили на всякий случай заказать, а то чем черт не шутит, вдруг и верно подожмет.

Волкодавы уже съели по здоровенному куску сырой говядины и возлежали возле наших ног на полу. Я заказал им на завтра какой-нибудь неострой мясной каши — обычных армянских яств они не осилят.

Так и завершилась трапеза. А для достойного завершения вечера мы отправились кто-куда: утомленный Богуслав рухнул на топчан в нашей комнате и тут же уснул, молодожены уединились в своей, а мы с Венцеславом, выгуляв собак после еды, устроились для обстоятельной беседы в его кубрике. Там обоим можно было лечь на отдельную кушеточку, и ничего под тобой не раскачивалось!

Разговорились о польской кухне, в частности вспомнили краковскую колбаску, и тут вдруг оказалось, что советская и русская полукопченая колбаса «Краковская» 20 и 21 века, отличается от польского варианта 11 века, как небо от земли.

То, что у нас делалось просто из говядины и свинины с добавлением шпика, черного перца, чеснока и нитритной соли, запрещенной к применению во многих странах, а потом коптилось, в Польше изготавливалось хитро и с гораздо большим количеством ингредиентов. Тут в дело шла смесь из мяса свиных голов, телятины, говядины, свинины с добавлением всевозможной обрези из внутренних органов коров и свиней: сердца, легких, печени, диафрагмы. Не брезговали добавить уши, губы, щековину, а также вареную ячневую или перловую крупу и свежий лук. Напоследок сыпали вволю кориандра, тмина, корицы, гвоздики и черного перца, заливали всю эту мешавень свежей кровью и ставили варить, а после еще и запекали. Вот где в 11 веке кулинарные кудесники-то притаились, а вовсе не в Константинополе!

— А откуда же ты, богатый и знатный человек, можешь знать все эти кухонные изыски? — спросил я. — Ни за что не поверю, что ты поработал поваренком в собственном поместье!

— Да как-то, еще в подростках толкался на кухне от нечего делать в непогоду, вот меня наш главный повар Ежи и просветил.

— А вкусно он ее делал?

— Пальчики оближешь.

К сожалению, нашу «Краковскую» так не оценишь — обычная колбаска, ничего особенного, одна из многих таких же.

— Если сумею, на обратном пути из Франции постараюсь заскочить в твою усадьбу.

— Буду рад, заезжай.

И мы пожали друг другу руки. Увидев, что парень начал зевать, я, прихватив Марфу, откланялся.

Утром Венцеслав ворвался к нам с криком:

— Он уходит!

— Кого там куда черт с утра понес? — зарычал неласковый со сна Богуслав, — Ваньку опять за пивом погнало?

— Нет! Совсем нет! — метался поисковик, не в силах говорить толково от волнения, — С востока на запад уходит!

Закаленный годами внезапных ночных вставаний на работе в «Скорой помощи», я сориентировался почти мгновенно.

— Омар?

— Да! Да!

— Быстро уходит?

— Слишком быстро! Прямо летит!

— Нет, Венц, просто он очень близко. Побежали искать, пока Хайяма далеко не унесло, гоняйся за ним тут потом — у нас и коней-то сейчас нету.

Похмельный Богуслав зарылся носом в подушку и проныл:

— Без хаша и опохмелки никуда не пойду…

А мы, свистнув собак, унеслись. Проснувшийся еще с рассветом Константинополь уже вовсю трудился, народ спешил по неотложным делам, мешки, узлы и ящики везли, несли и волокли. На нас никто не обращал внимания — бегут и бегут, прознали где товар подешевле, вот и торопятся очень сильно.

— Все, пришли, — резко остановился я.

— Что такое? Я чую, туда надо бежать! — забеспокоился следопыт.