Мария Геррер: Наваждение и благородство [publisher: ИДДК, litres с оптимизированной обложкой]

Егор встал на колени рядом с фон Бергом и влил ему в рот что-то из фляжки. Остатки зелья он выплеснул на рану Генриха. Девушка прижала к груди барона скомканный батист, и он мгновенно стал красным.

Фон Берг с трудом добрался до автомобиля с помощью Егора и Екатерины. У девушки подкашивались ноги, она и не предполагала, что так нелегко вести раненого – он тяжело опирался на нее и почти терял сознание. Однако барон собрал последние силы и приказал голосом, не терпящим возражений:

– Едем на мою квартиру. – И уже почти беззвучно прошептал: – Это Полина… Она связывает все убийства… Директор театра, полковник, молочница, Эстер и Элен… Она рассказывала, злилась…

Егор кивнул:

– Молчите, я понял.

До квартиры фон Берга доехали быстро, благо она располагалась рядом, да и Егор гнал как сумасшедший. Екатерина продолжала крепко прижимать ткань, которая на глазах пропитывалась кровью. Девушка чувствовала, как теплеет ее ладонь – она пыталась передать свою силу Генриху. Но ему становилось все хуже и хуже. Барон навалился на плечо Екатерины. Капли холодного пота выступили у него на лбу, он дышал тяжело и с усилием. Девушку накрыла паника, она растерялась и не знала, как помочь своему наставнику.

Наконец кровь остановилась – то ли помогло зелье Егора, то ли Екатерине удалось применить свою силу нужным образом. Она проклинала себя, что не успела освоить этот навык – как бы он мог помочь теперь! Бессилие и беспомощность усиливали ее отчаяние.

Привратник не удивился, увидев господина фон Берга в таком ужасном виде. Очевидно, решил, что тот ранен на очередной дуэли. Спутники барона выглядели не намного лучше – оба перепачканы в его крови. Привратник был обучен не задавать лишних вопросов. Он помог довести фон Берга до квартиры и положить на кровать.

– Звони врачу, телефон в кабинете. – Егор кивнул Екатерине на дверь. – Живее! Ну же!

Она бросилась к телефонному аппарату.

Врач Братства, господин Никитин, приехал очень быстро и долго оставался у фон Берга. Екатерина нетерпеливо ждала в гостиной и мерила комнату нервными шагами. Наконец врач и Егор вышли из спальни. Оба молчали.

– Ну что?! – она смотрела на них с ужасом и с надеждой.

– Я сделал все, что мог. – Врач с безразличием перехватил ее тревожный взгляд и холодно блеснул стеклами пенсне. – Положение очень серьезное. Рана глубокая. Шансов мало.

– Сделайте же что-нибудь!

– Вы не слышали? Я уже сказал – сделал все, что мог. Приду завтра. – Он был циничен и равнодушен.

– Нет, вы никуда не уйдете! Вы останетесь здесь! – Она обеими руками со злостью схватила врача за лацканы пиджака.

Тот брезгливо и недовольно отцепил ее руки.

– Зачем?

– Помогите ему! Прошу вас! Умоляю!

– Прекратите истерику. Этим вы никому не поможете. Пройдет кризис – будет видно. До завтра. – Врач холодно поклонился, взял свой кожаный саквояж и вышел с сердитым видом.

– Что же делать? – беспомощно обратилась девушка к Егору срывающимся голосом.

– Ждать… Только ждать. Это очень хороший врач. Генрих Александрович хотел вас видеть, зайдите к нему. – Егор был мрачен.

Он распахнул перед ней дверь и пропустил девушку в полутемную спальню. На столе тускло горел ночник. Резко пахло лекарствами и спиртом.

Она стремительно вошла и остановилась у широкой кровати. Смертельная бледность покрывала лицо Генриха. Он лежал на высоких подушках, тяжело и прерывисто дышал.

Девушка присела на край кровати и взяла фон Берга за руку. Она была холодная и безжизненная. Барон открыл глаза и попытался улыбнуться.

– Катрин, сегодня все сложилось для меня неудачно. Я прошу у вас прощения за все, чем мог невольно обидеть или оскорбить вас… Поверьте, я всегда относился к вам с глубоким почтением и уважением… – Он с трудом перевел дыхание.

– Вы меня ничем не оскорбляли и не обижали… – она старалась говорить спокойно, но ее голос дрожал.

– А моя афера с помолвкой? Глупо все получилось с вашей «беременностью»… Простите, если можете…

– Я давно уже простила вашу выходку. – Она была готова заплакать и держалась из последних сил. – Я тоже была виновата… Вы же меня силой не принуждали…

– Благодарю… Для меня это очень важно. Не расстраивайтесь… У вас все будет хорошо…

– Не будет… – Девушка наклонилась к Генриху и поцеловала его в холодные губы. У него не было сил ответить на поцелуй, и он только слабо улыбнулся:

– Поцелуй воскрешает только в сказках, к сожалению… Но все равно спасибо, что попытались. Мне было очень приятно… Вы так уже однажды целовали меня… Правда, это было во сне… А теперь идите, мне еще надо кое-что сказать Егору… Выше голову и не грустите… – Он бессильно закрыл глаза.