Вадим Мельнюшкин - Затерянный в сорок первом [сборник litres с оптимизированной обложкой]

– Эй, граждане полицейские, – закричал Байстрюк. – Харэ ховаться. Выходи по одному. Без оружия.

А в ответ тишина.

– Ну как хотите, тогда мы сначала вашу хибару из пулемета причешем, а потом подпалим. Коли сразу не убьем, то перед смертью согреетесь.

Дверь приоткрылась.

– Товарищи… Не стреляйте…

– Вот же ж, твою-то мать… Дружбан у меня сыскался… Давай вылезай, гнида!

Сначала один, а затем другой полицай выбрались из будки и встали рядом, заметно дрожа – то ли от холода, то ли от страха. Одеты оба были в тулупы, но вот белых повязок с надписью «Polizei» уже не было. Замаскировались, однако.

– Товарищ младший военюрист, – громко обратился к Тихвинскому. – Займитесь гражданами-предателями.

Граждане-предатели задрожали еще сильнее. Так как район был не наш, точнее, мы в этом районе почти не оперировали, то информации именно на этих коллаборационистов у нас не было. Если во время допросов сами не проболтаются о своих возможных преступлениях, то, по всей вероятности, отделаются легким испугом и разбитыми физиономиями. Ну и расписки, конечно, напишут о готовности сотрудничать с частями Красной армии. Начнут гадости творить – их даже ловить и расстреливать никто не станет, переправим эти расписки куда надо – их немцы сами шлепнут. Таких расписок накопилось уже немало – Калиничев скоро месяц как собирает их со всех, кому не сильно доверяет. Тихвинский предлагал вообще со всех полицаев и старост собирать, но на это я не дал согласия, так легко оттолкнуть от себя тех, кто помогает не за страх, а за совесть, а те, кто за страх, будут еще больше бояться.

Пришло время разобраться, чего немцы здесь охраняли. Короче, предчувствия меня не обманули – ни хрена тут нет. Не то чтобы совсем ни хрена – пиломатериалы, пара сломанных грузовиков, немного шанцевого инструмента, разрозненные части каких-то машин, в том числе три полуразобранных или полуразворованных, хотя кому они могут понадобиться, локомобиля, немного шпал, рельсов, и все. Какого черта сюда приперлись? Хорошо еще что убитых и тяжелораненых нет – Потапов получил касательное ранение, хотя одно ребро вроде сломано, Епишев же два осколка на излете в задницу. При этом убили десяток гансов, возрастной категории «от сорока пяти и выше» и взяли в плен пару обосравшихся полицаев. Результаты просто поражают воображение!

– Старший лейтенант, – позвал командира третьей роты Серегина. – Оставь одно отделение, пусть подготовят тут все, запаливают и догоняют.

Хоть и не понимаю, зачем немцы здесь сидели и охраняли этот хлам, но по старой хохляцкой пословице – что не зъим, то понадкусываю. Раз для чего-то фрицам этот склад был нужен, то надо, на всякий случай, уничтожить. Лучше бы, конечно, такой тактики придерживаться не на своей земле, но пока придется так.

– Леший, – вот Тихвинский нарисовался. – С одного я подписку взял, а второй конченое дерьмо – надо бы в расход.

– Так расходуй! Или мне самому его пристрелить? – настроение ни к черту, но это не повод срываться на подчиненных. – Делайте что надо, да и пошли отсюда.

Козырять военюрист не стал, молча развернулся и убежал. Через минуту раздался одиночный выстрел. Блин, надо было настоящий расстрел гаду устроить с приговором и под камеру, а фото на Большую землю отправить – ведь в последней указивке требовали материалы по борьбе с предателями на временно оккупированной территории. Обязательно с фотографиями. Ну, Тихвинский знал же, но не напомнил – то ли не решился командира поправить, то ли копает под меня таким образом, морда прокурорская. Ладно, в отчете по проведенной операции поставлю ему на вид, что скорость и оперативность не исключает выполнение требований Центра, даже если они высказаны не в виде приказа, а пожелания. Вот так вот – спихну с больной головы на чуть менее больную.

Странно или нет, но в последнее время, кажется, начала развиваться паранойя. Вот, например, наш воен-юрист очень много время проводит с Зиновьевым. Как бы понятно, что по работе, но мне все время кажется, что они о чем-то сговариваются у меня за спиной. Те взгляды, бросаемые в мою сторону, что ранее пропускал, теперь кажутся подозрительными. То же и со словами. Вот и на людях стал срываться. И хотя, как говорится, – если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят, но по мне так – это уже выверты психики. С этим надо что-то делать. В то же время слышал, что ни один псих не считает себя психом, а всегда находит внешние причины своей ненормальности, точнее, того, что считают ненормальностью другие, то есть психи по их классификации. Псих, скорее, будет считать ненормальным весь окружающий мир, чем себя. Черт, совсем запутался, но делать что-то надо. Где найти хорошего психиатра? Кащенко, ау! Для тебя работа есть!