Вадим Полищук - Капитан Магу. Горы любви и скорби [litres с оптимизированной обложкой]

Пол холодный. Осторожно ступая босыми ногами, подобрался к двери, прислушался. «Спит или нет?

Непонятно. Придется рискнуть». Дверь не подвела, приоткрылась бесшумно. Осторожно выглянул. Силуэт часового в обнимку с винтовкой темнел справа. Это хорошо – не придется красться мимо. Алекс приоткрыл дверь шире. Вроде посапывает равномерно. Офицер сделал осторожный шаг за порог. Часовой заворочался, пленник замер. Казалось, сердце в груди стучит слишком громко. Найдя более удобную позу, угорец затих.

С трудом преодолев желание немедленно прошмыгнуть к лестнице, Магу задержался и осторожно прикрыл дверь. Приоткрытая дверь может насторожить часового, и он заглянет внутрь. Шаг, второй, третий, четвертый, первая дверь, пятый, шестой, седьмой, восьмой, девятый… Алекс нащупал дверную ручку. За этой дверью должна быть лестница. Эта дверь также поддалась бесшумно, руосинец Пиотр не обманул. Босая ступня нащупала камень лестничной площадки. Здесь он на несколько секунд замер, прислушиваясь. Тишина. Лунный свет, проникавший на лестницу через высокое окно, позволял спускаться вниз довольно уверенно.

Преодолев два пролета, Алекс остановился на лестничной площадке первого этажа. Здесь было намного темнее, а искомая дверь в подвал вообще не была видна, скрываясь в черном провале под лестницей. В этот момент скрипнула дверь, ведущая в коридор, и беглец нос к носу столкнулся с угорцем в больничном халате. В эту ночь молитвы Пиотра остались неуслышанными или сам Алекс за последнее время слишком много грешил, а исповедаться возможности не представилось, но действовать он начал первым. Целился в солнечное сплетение, почти попал. Ворованная склянка разбилась об пол, а угорец начал складываться пополам. В нос шибануло знакомым запахом медицинского спирта, в этот момент еще не достигший пола воришка заверещал.

Алекс еще раз взглянул под лестницу. «Не успеть! А если найдут приготовления к побегу, начнут искать и сообщника». Перепрыгнув, «ноги бы не порезать», через угорца, беглец оказался в широком и длинном коридоре. Напротив двери еще одна лестница, широкая с массивными перилами, ведущая вниз к парадному входу в госпиталь. Туда он и побежал. Вход – вполне ожидаемо – оказался заперт, а наверху уже поднялся шум – проснувшийся персонал и пациенты пытались выяснить причины тревоги.

Били Алекса недолго, зато от души. От серьезных травм спасло то, что большинство угорцев были в мягких больничных тапочках. Сильно болела спина – к ней прикладом приложился прибежавший со второго этажа часовой, а мог бы и штыком пырнуть. После поимки беглеца буквально на руках отнесли обратно в палату и бдительно охраняли до самого утра. Утром его первым посетил подполковник Мартош в сопровождении четверых вооруженных жандармов.

– Я за вами приехал, а тут такие новости! Что же это вы, полковник, надумали уйти не попрощавшись?

– Ваше общество мне обрыдло, Мартош, захотелось хоть немного свободы.

– Но это вам не удалось, – констатировал факт угорец. – А что так плохо подготовились? Босиком, в нижнем белье… Даже сухарей насушить не догадались.

– Для подготовки время нужно и деньги. А кто бы мне мог помочь, туповатый запуганный санитар-руосинец? Остальные меня просто не понимают. Вот и пришлось по ходу импровизировать, но судьба отвернулась от меня окончательно!

– Это да, – согласился подполковник, – импровизировать вы мастер. И ведь у вас почти получилось! Если бы не встреча с госпитальным воришкой и запертый на ключ парадный вход, вполне могли бы и уйти. Ненадолго, уверяю вас, здесь, в Угории, руоссийцев очень не любят, первый же встречный сообщил бы о вас в полицию. Впрочем, что-то заговорились мы, я ведь за вами прибыл.

– В тюрьму повезете?

– В нее. Надеюсь, там вы станете сговорчивее.

– Зря надеетесь, – огрызнулся Алекс.

Последнюю его фразу Мартош проигнорировал. Обернувшись, он что-то приказал пришедшим с ним жандармам. Один из них бросил на койку стопку одежды, второй поставил рядом сапоги.

– Одевайтесь, полковник.

Одежда оказалась его собственной – руоссийский пехотный мундир и форменные же брюки. Кто-то ее выстирал и даже погладил. Брюки оказались широки в поясе. Нет, они не растянулись, это сам Алекс похудел на здешней больничной диете. При попытке попасть в рукав мундира спину дернуло болью. Сапоги ему тоже почистили, но носков или портянок не дали, пришлось натягивать их на босу ногу.

– Готовы?

Алекс молча кивнул. Один из жандармов сделал шаг вперед и что-то приказал.