Евгений Красницкий: Внук сотника

Королем бодричей в те времена был некто Кнут Лавард, женатый на русской княжне. Мода жениться на киевских княжнах, заведенная европейскими монархами сто лет назад — при Ярославе Мудром, — еще не прошла.

Женился на русской княжне и король Венгрии Коломан — хромой, лысый и шепелявый параноик, вырезавший, во избежание династических проблем, почти поголовно всю свою родню. Венгрия тогда была огромной, по европейским понятиям, страной (гораздо больше, чем сейчас), а под боком у нее притулилось маленькое даже не королевство и не герцогство, а маркграфство Австрия.

Правил Австрийским маркграфством Леопольд III. Правил настолько мудро и, говоря современным языком, профессионально, что сумел заложить фундамент государства, по прошествии веков ставшего огромной Австро-Венгерской империей. Потомки, надо признать, его старания оценили по достоинству, и сейчас Леопольд III считается святым покровителем Австрии, а день его памяти является официальным праздником.

Еще одним монархом, женатым на русской, был в те времена польский король Болеслав III Кривоусый. Железной рукой подавив междоусобицы и смуты, пленив и ослепив родного брата Збигнева, Болеслав хищно поглядывал на земли полабских славян, пытался вмешиваться в дела Киевской Руси и удачно воевал с германцами и чехами.

Однако и ему самому крепко портили кровь периодическими набегами пруссы. Пруссы, еще пока натуральные, а не германские переселенцы и насильственно онемеченные остатки местного населения. Кенигсберга (ныне Калининград), по понятным причинам, в Пруссии еще не было.

Не было также ни Мемеля (ныне Клайпеда), ни Риги. Литвы как государства тоже еще не было — до рождения его основателя князя Миндовга оставалось еще более ста лет. У датчан до Прибалтики руки еще не дошли, а потому на месте нынешнего Таллинна еще не появилась датская крепость Ревель. Датчане пока занимались тем, что пытались прибрать к рукам весь Скандинавский полуостров.

А на юге блистала пока еще незаметно дряхлеющая Византийская империя. Константинополь был самым крупным городом в Европе (аж двести тысяч человек!), солиды были самой ходовой европейской золотой монетой, а храм Святой Софии был самым величественным зданием на европейском континенте. Но на императорском троне уже начали сменять друг друга самозванцы, границы терзали турки, арабы, половцы и вообще все, кому не лень, армия все больше пополнялась за счет иностранных наемников, так что блеск и величие империи поддерживались уже не столько силой и авторитетом, сколько интригами и золотом.

Такой вот примерно была Европа в первой четверти XII века, а поскольку карты в те времена рисовались вверх ногами (юг сверху, север снизу), то Святая Киевская Русь взирала на все это безобразие не справа, как сейчас, а слева. Однако подавляющее большинство населения европейского континента об этом, в силу безграмотности, и не подозревало, а остальным было наплевать — имелись заботы и поважнее.

Правил в те времена на Руси великий князь киевский Владимир Всеволодович Мономах. Тот самый, чьей шапкой несколько веков спустя венчались на царство русские государи. Был он человеком весьма незаурядным: удачливым полководцем, талантливым публицистом и общественным деятелем, блестящим демагогом, беззастенчивым фальсификатором, жестоким и беспринципным политиком.

До того как стать великим киевским князем, Мономах успел покняжить в Ростове, Смоленске, Чернигове и Переяславле. Удачно воевал с поляками, литвинами, ятвягами, половцами, византийцами… Господи, с кем он только не воевал! Был активным участником (иногда инициатором) всех современных ему княжеских съездов. Бомбардировал общественное мнение обличительными сочинениями, написанными на основе тщательно собранного компромата. Гноил в подземных тюрьмах полоцких князей и новгородских бояр. Отбивал набеги половцев и сам приводил (когда это было нужно ему) половцев на Русь. Не пожалев собственную пятнадцатилетнюю дочь Евфимию, выдал ее замуж за чокнутого урода Коломана Венгерского, а когда тот выгнал беременную Евфимию, приревновав неизвестно к кому, молча утерся, хотя в других случаях бывал скор на возмездие и беспощаден.

Был Мономах чрезвычайно родовит — внук византийского императора по женской линии, женат на Гите Уэссекской, принцессе Английской. Однако на великий киевский стол сел лишь в возрасте шестидесяти лет, да и то незаконно — другие внуки Ярослава Мудрого имели больше прав, но Мономах сумел договориться с киевским боярством. Для создания прецедента, оправдывавшего его противозаконное призвание в Киев, он отредактировал летопись «Повесть временных лет», вставив туда эпизод с призванием на Русь варяга Рюрика. Это Мономаху мы обязаны выражением: «земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами [1] Вообще-то в «Повести временных лет» сказано несколько иначе, но именно этот вариант широко распространился благодаря усилиям интеллигентов-западников. — Здесь и далее примеч. авт. ». Двенадцатилетнее великое княжение Владимира Мономаха стало последним периодом подъема Киевской Руси. Почти прекратились княжеские усобицы, присмирели крепко побитые соседи, Русь сделала последнюю попытку стать действительно единой Державой. Умер Мономах в возрасте 72 лет, оставив после себя многочисленное потомство. От двух браков у него было восемь сыновей и четыре дочери.