Владимир Проценко - Успеть на войну

— Нет, я фамилию свою только сейчас узнал, вас вот вижу в первый раз.

— Ха — хаа ха — хаа — захохотал этот тип.

— Так говоришь впервые меня видишь — отсмеявшись спросил он.

— В первый.

— А кто нашей страной руководит, ты помнишь? Прищурившись спросил следователь.

— Помню (эх была, не была) товарищ Сталин — ответил я.

— Молодец, вспомнил, ну и остальное вспомнишь, то что я твой следователь ты уже вспомнил.

— Нет, догадался только фамилию и имя отчество ваше я не знаю.

— Обращайся ко мне гражданин следователь или гражданин военюрист 3 ранга, а теперь ответь мне, ты часто выполнял поручения гражданина Гарбовича?

— А кто это? — спросил я, при этом искренне удивился.

— Гражданин Гарбович был твоим непосредственным начальником.

— Ну я же говорил что не чего не помню, я не помню кем я работал и где.

— Да нет, не работал — служил под его началом и занимался антисоветской деятельностью.

— Так я что, военный? — спросил я, хотя уже и так понял, что военюрист 3 ранга сидящий напротив гражданскими делами заниматься не будет.

— Бывший военный, бывший младший политрук, а теперь преступник и враг народа который сидит передо мной и ломает тут комедию.

— Встать — заорал лысый и, выскочив из-за стола, двинулся ко мне.

Я вскочил и успел подумать все, добрый следователь закончился как этот урод двинул мне в солнечное сплетение на моем выдохе и пока я лежа на полу пытался сделать вздох эта самка собаки пинал меня своими сапогами при этом еще что-то выкрикивая. Хорошо что это продолжалось не долго он быстро выдохся и плюнув на пол лысый одернув гимнастерку пошел усаживаться за стол Я лежал и слушал, как он чиркает спичками пытаясь закурить, вот он притих, видно прикурил, выпустил с шумом дым.

— Гражданин Чуйко вы долго будете лежать на холодном полу, поднимайтесь, присаживайтесь и мы продолжим — и голос такой заботливый и участливый.

— Кстати гражданин Чуйко доктор меня заверил, что вы здоровы и больше не нуждаетесь в лечении, поэтому я перевел вас в обычную камеру, вы рады?

— Спасибо гражданин следователь за вашу заботу.

— Пожалуйста — и доверительным голосом доброго следователя спросил.

— Вы ведь помните, куда ходили по поручениям гражданина Гарбовича.

Вот ведь какой настырный — подумал я, ему же уже известно о моей амнезии или он не верит?

— А пока вы вспоминаете, распишитесь здесь и здесь — и подсовывает мне два листа протокола моего допроса.

— Прошлый раз из-за вашего плохого самочувствия вы не успели подписать — а глаза честные- честные и голос такой сочувствующий.

— Я уже вам говорил что ничего не помню и кто такой Гарбович не знаю, и без прочтения этих листков, я подписывать не чего не буду.

— Ну неужели вы Чуйко забыли своего благодетеля Гарбовича, который заметьте вас только что закончившего училище не направил в войска где большая нехватка политруков а оставил в штабе и пристроил на должность инструктора политотдела дивизии и по совместительству начальником клуба которую должен занимать минимум политрук к тому же вы несколько раз ездили куда-то по поручениям бывшего дивизионного комиссара а ныне врага народа Гарбовича. И когда вы подпишете эти бумаги то получите десять лет лагерей по своей 58-1г статье (Недонесение со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенной измене влечет за собой лишение свободы на 10 лет), а не расстрельную которую вы своим неразумным поведением хотите себе приписать.

— Ну что Николай Григорьевич подпишете, а? — и опять участливо посмотрел мне в глаза.

— Я ничего подписывать не буду (тут бы переварить информацию, которую я от тебя получил, лысая дрянь). — Подумал я. Наверное, два последних слова я сказал вслух, потому что эта самка собаки, с визгом выскочил из-за стола, сильным ударом ноги сбил меня с табурета и принялся с остервенением пинать мою тушку, бормоча нечленораздельные ругательства и взвизгивая при этом. Наконец он устал, сел на табурет и шумно дыша, сказал.

— Ты пожалеешь, что не подписал, я сделаю тебя участником заговора против товарища Сталина и тогда тобой займутся настоящие специалисты нашего ведомства и подписывать ты будешь все и даже не читая.

— Конвой — крикнул он, а когда, открыв дверь, вошел конвоир приказал.

— Этого заключенного поместить в карцер и держать там до моего распоряжения, все уводите его.

— Встать, руки за спину.

Преодолевая боль во всем теле, и качаясь на подгибающихся ногах я, наконец, поднялся.