Владислав Савин - Союз нерушимый - Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

Маньчжурия, севернее г. Гирин. 14 июня 1945 года

– Шайзе! Швайн! Проклятая желтомордая обезьяна! – злился майор Фогель. – Меня, европейца, германского офицера, бить бамбуковой палкой перед строем! Видел не раз, в их обезьянской армии так наказывают нерадивых новобранцев, – но я-то тут при чем? Ефрейтор, конечно, идиот, но в одном он совершенно прав. Азиат, даже в генеральском чине, все равно останется макакой. Дикари, даже когда говорят по-человечески – никогда не понять, что у них в голове! Еще хуже тех, которых дрессировал мой дед, офицер Кайзеррайха, в Танганьике – уж те не посмели бы насильно гнать белого человека воевать за какого-то их вождя Большую Макаку! А эти желтомордые – пусть сами дохнут за своего императора, а мне это зачем?

Майор оглядел готовую к маршу колонну танков, и настроение у него испортилось окончательно.

– И какого дьявола я вообще влез в эту авантюру? Думал, когда русские придут в Германию, то страшно отомстят, устроят то же самое, что и мы на их территории. И казалось спокойнее отсидеться подальше, тем более на повышенном жалованье и обещанном продвижении в чинах. Довольно с меня и Днепра, и Варшавы, три раза в танке горел, в четвертый раз могло и не повезти. Думал, будет лишь обучение туземного персонала – ага, сейчас! Генерал Сэйити Кита, сволочь, недочеловек, макака недоношенная – всерьез ведь хотел мне голову отрубить! Но после ограничился палками, перед строем. Меня, офицера, белого человека! Шваль.

Фогель влез в командирскую «пантеру», занял свое место. Сидеть было больно.

«Скоты, – подумал он, взглянув на экипаж, – улыбаются, чего-то там вежливо говорят. И убьют не поморщась, лишь им покажется, что я не горю желанием за их императора сдохнуть. Сами верят, что если завтра в танке сгорят, то сразу вознесутся в сады Аматерасу! Ну так животы себе разрежьте, с тем же результатом! Ведь все мы до вечера не доживем! Идиотский приказ – будь это немецкая танковая дивизия, при надлежащей поддержке артиллерией и люфтваффе, тогда шанс был, и то не меньше половины бы сгорело! А с этими, и на этом, в бой идти – верная смерть!»

Приказ был убийственный. Атаковать русских, пытаясь прорвать кольцо окружения вокруг лучших дивизий Квантунской армии, при неудаче обреченных на смерть. Так они и так обречены – сам Манштейн под Сталинградом в лучшем положении зубы себе обломал! Ясно ведь, что обезьяна-генерал, не желая себе брюхо резать, жаждет показать свое усердие – ну а что мы все сгорим, так это у макак считается за честь! Будь я во главе этого стада, то поставил бы «кошек» во вторую линию, как снайперов-истребителей, пока русские будут выбивать мясо, расходный материал на жестянках. Ближний маневренный танковый бой не для «пантеры», для того она слишком тяжела и неповоротлива, один на один с Т-54 еще шанс есть, но когда их два, три, это конец, пока дерешься с одним, другие зайдут с борта. Ну а новая модель, Т-54-100, пробьет «пантеру» в любом ракурсе, с предельной дистанции! А если там у русских тяжелые танки и самоходки с 12-сантиметровой пушкой, тогда сразу можно стреляться – хоть умрешь быстро и легко! Но в японской армии не принято давать советы вышестоящему, даже если приказ даже заведомо идиотский. Тем более – слушать того, кого только что били палкой «за трусость».

– Командовать передовой ротой это высокая честь! Идите и будьте достойны… хорошо умереть, трусливый гайдзин!

Даже разведданными не поделился. Кто там, где? У макак считается, что генерал должен решать, – а подчиненные исполнять не задумываясь. Командующему виднее! Интересно, после неминуемого разгрома у него хватит хваленой японской чести самому вспороть себе пузо? А я не нанимался подыхать за этих жёлтых макак! И их главной макаке-императору я ничего не должен! Я присягал Рейху и фюреру. Теперь Рейха нет, и фюрер если и жив, то недолго, уж Сталин не настолько добр, чтобы не казнить такого врага, коль поймал! Значит, я свободен от присяги и могу позаботиться о себе сам! Только как?

Кретины! В колонне одни танки! А, где-то в хвосте плетутся несколько грузовиков с пехотой. И мы обогнали кого-то по пути. Значит, идти в бой придется без панцергренадер! А у русских солдат есть гранатометы, не хуже чем «панцерштрек», и влепить из него в борт танку, переползающему через траншею, очень легко! И в горячке боя пленных не берут! Я не хочу умирать на чужой земле, вдали от фатерлянда. Желтомордые даже хоронить меня не станут, просто бросят, как собаку. Если с танком не сгорю!