Владимир Сербский - Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

Заглотнул пару таблеток. Оглянулся, и запил это дело наркомовской чаркой. Полстакана коньяка организму не повредит, а даже наоборот,взбодрит слегка. Положил на стол «Осу» - стыдно признаться, но с ней я чувствовал себя как-то уверенней. Следом выложил телефон, чтобы перелистать книжку контактов.

Мягко запрыгнув на стол, кошка нюхала воздух возле моей руки и удивленно фыркала - странные запахи ее пугали. Не дрожи, Алиса,прорвемся!

План действий представлялся простым до примитива: подлечиться,вооружиться и вернуться, чтобы замочить гада. Никаких сомнений и трепета я теперь не испытывал. Но сначала распахнул встроенный шкаф,где хранилось личное оружие и боеприпасы. Сто лет этот сейф не видел дневного света, однако с тех пор мало что изменилось. Собственно, и выбор здесь остался небольшим - двустволка да два пистолета. Потянул старенькую «тулку» двенадцатого калибра, взвесил в руке, но тут же поставил на место. Нет, с охотничьим ружьем там не развернешься. Да и неудобно однорукому бойцу будет стрелять, тем более из положения«сидя».

Пневматический пистолет «Вальтер СР-88» красив, но это не оружие, а хороший пугач, по большому счету. Остается травматическая «Оса»,четырехствольный уродец. Впрочем, мне не красотами любоваться, мне Игорька достать надо. Там расстояние всего пять метров, «Оса» врага с ног собьет точно. А в лицо попаду - мало не покажется. С десяти метров резиновая пуля пробивает доску, а с трех - двухмиллиметровую сталь. Что ж берем. И патроны заодно пихаем все в сумку.

- Гриша, удобно говорить? - я выбрал нужный контакт.

- Привет, сто лет тебе в обед, - засмеялся из трубки Григорий Балала,давний знакомый. - Говори, Михалыч, для тебя всегда удобно, особенно,когда ты наливаешь!

Всю свою жизнь Гриша провел в городском ГАИ, где поддерживал

контакты с множеством людей. Он успешно решал любые вопросы, в чем я имел возможность убедиться не один раз. А потом, после решения, ему судовольствием наливал. Конечно, как иначе, это святое.

- У меня проблема, Гриша, - ровным голосом доложил обстановку. -Огнестрельное ранение в грудь. Дырку заклеил. Выходного отверстия нет.Скорее всего, пуля застряла в ребре. Нужна первая помощь на дому.

Я старался излагать кратко и ясно, однако Гриша понял меня неправильно.

- Ты там совсем охренел?! - заорал он из трубки. – Немедленно вызывай скорую! Ну а полицию они сами найдут. Или мне звякнуть куда следует?

-Никуда звонить не надо, - терпеливо продолжил я. - Нет времени,Гриша. Мне нужна первая помощь сейчас и здесь. И чтобы быстренько кольнули промедол, или какое иное обезболивающее. Второе, нужен бронежилет со шлемом. У тебя такое добро в хозяйстве имеется, я знаю. И третье, прямо сейчас мне надо попасть на ваше стрельбище,потренироваться в стрельбе из пистолета.

- Совсем охренел старый маразматик, - повторно озвучив диагноз,Григорий надолго замолчал, переваривая информацию. - Кто в тебя стрелял?

- Нашлась одна гнида, - не стал я распространяться. - Надо придавить заразу.

- Я не люблю, когда стреляют в спину, я также против выстрелов в упор, - процитировал Гриша. - Войнушку затеял?

- Я также против выстрелов в упор, - подтвердил правоту поэта непреклонным тоном. - Знаешь, что на эту тему сказал товарищ Хрущев?

- Что?

- Кто ударит нас по щеке, тому мы голову оторвем.

-Хм... Перерыв пять минут, звонок другу, - Григорий отключился.

На самом деле я лукавил, время в гостиничном номере остановлено.Не совсем, конечно, но течет очень медленно. Лечиться мне можно сколько угодно - как в телерекламе «пусть весь мир подождет». Еще можно позвонить Коле Уварову, чтобы попросить о помощи, и тот поможет.

Но сначала Коля отстранит меня от активной стадии, выслав вперед свой личный спецназ. Эти парни способны накрошить в капусту не только Игоря Неделькина, а кого угодно. Однако для меня так не годится, потому что это личное дело. Наказать крысу - вопрос принципа. И я этим займусь немедленно, сейчас же. Мы за ценой не постоим...

Когда подло нападает враг, это объясняют «превентивным ударом»или военной хитростью. А когда в тебя стреляют свои, это предательство.Спускать такое нельзя, мой убийца должен быть наказан. Ибо воздастся каждому по делам его.

Острый голод погнал меня на кухню, где я слопал целую курицу.Холодную смолотил, без гарнира и хлеба. Не заметил, как за минуту умял и косточки облизал. Боль в ране пыталась пульсировать, но каждый раз я ее отговаривал, лаской отгонял. И она отступала, куснув зубами для проформы.