Глеб Исаев - Лис Удача

«А приятно, черт возьми…, в князьях-то.» — Лениво рассуждал Лис, лежа в удобной полости саней, летящих по накатанной колее. Под громадным медвежьим пологом, было даже чуть жарко. Александр глянул на искрящий под солнечными лучами снег. Перевел взгляд. Что и говорить, выглядел его отряд внушительно. Впереди скакала колонна из двух десятков верховых. За ними следовали его сани, а замыкала строй еще пара розвальней, в которых ехали помощники.

Людей этих, в неприметной, но добротной одежде, привел Тимофей. Теперь, когда возникла необходимость в принятии решений и действиях, его словно подменили. Движения помощника приобрели четкость и стремительность, фразы стали короткими, рублеными. К подготовке их экспедиции Мохов подошел несколько неожиданно. Он категорически отказался от присланных Ушаковым солдат.

— Позволь мне самому сей вопрос решить. — Заявил Тимофей, войдя в кабинет Лиса. — Для дела нашего гусары нужны. Они себя куда строже блюдут. Их так просто на измену и не сговорит. Хотя бы потому еще, что не слишком хорошо по-русски знают. А столковаться с ними полюбовно у лихих ребят, и у тех, кто воровскому люду в Москве покровительство оказать норовит, великое желание будет. А для нас фактор важнейший — скрытность. Опять с оружием те хлопцы куда проворнее обращаться обучены. И стрелять, и саблей рубить. Что с коня, что в пешем строю. Поверь, батюшка, гусары лучше. Получив одобрение Александра, Тимофей прыгнул в отданный для его нужд экипаж и вновь отправился в вотчину Ушакова. Чем уж сумел убедить бывший дьяк великого инквизитора, Лис так и не узнал, только вернулся Мохов только под вечер. А на утро в усадьбу прибыло два десятка сине-мундирных гусар-кавалеристов во главе с офицером.

Серьезность летучего отряда Лис оценил с первого взгляда. — Суровые, слегка даже пренебрежительные взгляды, которым выходцы из венгров, глядели на все вокруг, давали понять, что цену себе они знают.

Но более всего заинтриговало Лиса появление в усадьбе нескольких человек, которых Мохов привел с собой на второй день подготовки. — Бывшие мои сослуживцы. — Невнятно отрекомендовал он неразговорчивых, с бесстрастными не привыкшими удивляться ни чему лицами. Прости ваше сиятельство за самоуправство, я им от твоего имени по сорок целковых обещал. Только прежде, чем решать, поверь мне… они денег тех вельми стоят. Не говорливы, и силой особой похвастать не могут. Однако нет того в свете кто от ихнего спроса устоять сумеет. Любому язык развяжут. И, самое важное, ни косточки не сломав. Ну разве что плохо спать тот, кто спроса того отведает опосля будет, да может под себя нужду справлять… Так мы ведь не с мирных горожан спрос учинять хотим. Те, поди, когда про деньжата припрятанные у купца да у боярина выведывают, тоже не уговорами стараются.

— Да понял уже… — Лис с сомнением покачал головой. — Не за деньги жалко. Пусть. Мне главное, чтоб от тех соратников твоих невинные люди не пострадали. Так мыслю на разбор у нас времени мало будет. А в такой суете да неразберихе, запросто может кто посторонний в оборот попасть.

Мохов дернул было щекой, норовя улыбнуться, однако удержал себя и смиренно ответил. — Будь спокоен, господин князь, у них глаз наметан. Они лиходея носом чуют. Головой ручаюсь…Окромя всего… У каждого из них свои навыки имеются. Как спрос вести. Где припугнуть, а где и пошутить, а коли потребно будет и вина хмельного поднести… Такие люди, по секрету скажу, что и Сам Андрей Иванович коль нужда придет за них, как за последнюю надежду ухватится.

Чего-ж тогда на службу не идут? — Удивился Лис. — Коли мастера?

А они на службе и состоят… — Уже не сдержал тонкой усмешки Тимофей. — Только лишний рубль честно заработать никто не прочь. Мы так мыслю или за неделю управимся, или уж вовсе не совладаем. А им столь и за год не заработать. Кто больным сказался, кто еще чего… Всеет то ваше сиятельство знать желает…

Наконец, на исходе второго дня сборы окончились. Из опасения раскрыть цель экспедиции раньше времени, Лис решил свернуть подготовку, и выступать на рассвете третьего дня. Уже поздно ночью накануне отправления вызвал Управляющего и вручил ему ключ от кладовой, в которой спрятал найденный клад. Следить наказал пуще глаза, но и не скаредничать. С собой Александр прихватил тысячу. Мог взять и более, однако идти вновь на место сгоревшей бани отчего-то не захотел.

Выехали — едва рассвело. Обоз медленно выбрался из сонного Петербурга и двинулся по накатанному зимнику.