Павел Кучер - Афинская ночь

.

Если кто-то думает, что упомянутую выше стенограмму я "набивала", затворившись в "башне из слоновой кости" — он ни фига не понимает. На бегу, всё делалось… Урывками… Благо, работа в лаборатории — сидячая, а анализы — долгие. Прямо по Маяковскому. "Землю попашешь — попишешь стихи" Предваряя вопрос, про "отдых в форме перемены вида деятельности", отвечаю превентивно — врут-с… Лучший отдых — в кроватке под одеялом. Особенно, если в "модуле" тепло… Перевожу на русский язык — температура выше плюс 15 по Цельсию. Потому, что когда снаружи за минус 30, отопление тупо не тянет. Видимо, южане китайцы не способны представить такой мороз. Знаете, как печатается на клавиатуре при 10–12 градусах тепла? Хорошо, если двумя пальцами. Тюк… Тюк… А всей кистью — не получается. Зато, на её тыльной стороне, после нажатия, остается белое пятно. Дубняк… То и дело ловлю себя на непроизвольном желании погреть руки возле лампочки накаливания.

А в Южном Полушарии, во Французской Полинезии — сейчас лето. Ласковые океанские волны накатывают на ослепительно чистый коралловый песок… С высоченных пальм, как в рекламе шоколадок "Баунти", падают спелые кокосы. И все негры — в белых штанах… Стоп, это уже из другой оперы… про "великого комбинатора". Его мечты, помнится, трагически обломались при встрече с пограничниками на румынской границе. Мои — кто его знает… Впрочем, в Полинезии XVII века старо-французский язык мне не пригодится. Она ещё не открыта… Остается тихо надеяться, что если всё пойдет хорошо, то, лет через двадцать, папуасы там заговорят по-русски… Есть к тому некоторые признаки. Одна из "примет" — лежит на столе. Стопкой… Весь тираж. Для автографов… Тридцать восемь экземпляров сорокадвухстраничных брошюр (аж целый "авторский лист"), в глянцевой обложке… Оформление, правда, просто черно-белое. Зато с картинкой… Всё по-взрослому, моё имя — сверху, название — ниже. Глянец, обрез, стиль… Безупречно качественная работа. Что особенно бесит.

Когда я увидела эти картинку и название — руки сами зашарили в поисках что-нибудь потяжелее… Кое-кого стукнуть… Сами вообразите: мой литературный дар — заведомо ниже плинтуса. Начальство сказало изложить материал популярно. Родить, так сказать, "исторический обзор пищевой проблемы для чайников"… А не дано. Долго мучилась, но доступно "развить заданную тему" — не моё! Вспомнила предложение Ленки помочь с литературной обработкой и оформлением. Где была моя голова?! Та сразу согласилась. Да легко! И, уже через два дня — притащила остро пахнущие работающей лесопилкой "типографские" экземпляры… Оказывается, как раз позавчера, наши химики сварганили суррогатный "тонер" для самого большого офисного ксерокса. Бедные наивные буржуи, оставшиеся в XXI веке! Они рассчитывали, что продажа "фирменных расходников" — монопольное право производителя множительной техники. Только не в России… Ха! 5 % ламповой сажи и не менее 3–5 % канифоли (в пересчете на сухой вес "продукта") разбалтывают в жидком спиртовом (или ацетоновом) растворе клея БФ-6. Выливают в горячую воду. И — вуаля! Спирт растворяется в воде, а несмачиваемая черная смола — превращается в мельчайшие капли водной дисперсии. Те, что до 10 микрон — для грубой светокопии, менее 0,1 микрона — для полутонов. Размеры микрошариков тонко регулируются температурой воды и концентрацией "композиции". А сушили "тонер" элементарно. В теплом помещении, контачащим с 20–30 градусным морозом. Проще говоря — на складе лесоматериалов, где хранятся доски и окоренные стволы, для распускания на шпон… Если подопытный ксерокс не навернется от адской смеси в ближайшие дни — попробуют приготовить аналогичный "сажевый" реактив для лазерных принтеров.