Павел Кучер - Афинская ночь

Отдадим должное вождям. От указанной печальной перспективы экспедиционных барышень (включая и меня лично), спасает лишь зыбкая надежда, что "аномалия", рано или поздно, в обозримом будущем откроется… Ну, и высокие моральные принципы, если не… Как бы не дико такое звучало для одуревшей от мускуса бабы. Вот противно Ахинееву принуждать другого человека к чему угодно… И уж тем более — к сексу. Принципы у него… А матросики и солдатики — на него смотрят… и мотают на ус… Настоящий вожак, в экстремальной обстановке — ведет себя вот так. За женщинами — не гоняет, себе — цену знает, на плотские "хотелки" — плюет. Хотя, мог бы злоупотребить… Реальная власть — она афродизиак, похлеще "химии"… Это про него поговорка — "Любовь зла, полюбишь и козла"…

Что в сухом остатке? Голые факты. Сейчас — самый разгар гона у кабарги. Если вояки с геологами ходят в походы — она привычный объект промысла. Кабарги тут по скалам скачет больше, чем зайцев. При почти полном отсутствии естественных врагов (уж очень шустрая и прыгучая зверушка). Воленс-ноленс копятся "трофеи". В том числе — железы с мускусным секретом. Что с этим добром делать? Можно — тупо сдать к завхозу на склад… или даже выкинуть, как "вонючую дрянь"… Можно — в приказном порядке вручить специалисту (мне) на обработку… А можно — сделать красивый жест и подарить тому, кто оценит. Сущий пустяк… Верных полкило червонного золота и взрыв эмоций, в качестве бесплатного довеска. Гуманнее — огреть из-за угла доской по голове… А можно — сделать вид, что даритель истинной цены "продукту" не знает. И отследить "реакцию получателя"… Эге, судя по трезвости мыслей — основной кумар прошел… Двери — закрыть! Вентиляцию — вырубить! Где телефон?

— Алло, коммутатор? Дайте — "Склад боеприпасов"… Алло, Лена?! У меня — неожиданный вопрос. Тебе, в последнее время, ничего ценного не дарили? Золотой самородок? Утром?! Да что сегодня за день такой. Ага, и мне тоже… А не скажу! Хорошо, только потом. Сейчас, у меня срочный разговор с Соколовым, — ну, затейники!

— Соколов слушает! — вот так, один щелчок — и соединение установлено. Никогда не забывайте, что ручной коммутатор — не АТС. Он обладает собственным разумом и "свободой воли". Короче, оператор нас подслушивал.

— Вячеслав Андреевич, у меня новости… — гм, судя по оперативности установления связи — начальство полностью в курсе.

— У меня — тоже… Вы сейчас свободны? Я подойду? — не хочет устраивать обсуждения по телефону? Или…

— Опять втроем? — это не вопрос, это констатация факта…

— Опять! — по полевому телефону "отбой связи" при ручном соединении воспринимается совсем иначе, чем в городских условиях. Ни тебе "коротких гудков", ни механического голоса "телефонного робота"… Тишина и помехи на линии. Трески, шорохи, низкое гудение, неразборчивые голоса на пределе слышимости…

А ладно, засекаем время… Китайские часы, стоило закрыть дверь лабораторного "модуля" и нормально заработать отоплению, снова пошли "как надо". Только раздеваться — рано. По углам — снег. На стеклах — иней. Одна радость, посторонних запахов не чувствую. Совсем… К моему счастью, синтетическая облицовка ничего не впитала… А вообще — нос работает. Для пробы открыла пузырек с настойкой валерьянки и убедилась… Ух!

— Кто там?! — забавно, я уже забыла, когда последний раз стучали в дверь… Постоянные посетители обычно барабанят в окошко. Во-первых, так получается заметно громче. Во-вторых, даже ночью — гостя хорошо видно.

— А пачиму ви спг'ашиваете? — если кого сегодня не ждала, так это завхоза. Неужели, Ахинеев застеснялся?

— Открывай, Сова — Медведь пришел! — появление его в компании Ленки — сюрприз "за гранью вероятного".

— Галина Олеговна?! — вот и гражданин-товарищ "самый главный начальник" прибыли… Команда в сборе.

— Можете не раздеваться! — и иней на стойках, и снежные заносы на полу — прозрачно намекают, но вдруг…

— Что-то с отоплением? — Соколов, как всегда, по-мужски прямолинеен — "сломалось — будем чинить!"

— Что-то со мной… Не бойтесь, оно почти прошло, — наверное, закутанная во всё разом, я народ шокирую.

Взгляды Ленки и Соколова скрещиваются на завхозе. Тот, с великолепной безмятежностью, закатывает к потолку блудливые семитские гляделки (умеет, когда хочет, прикинуться сущим ближневосточным жуликом) и выполняет всем телом замысловатое движение, по идее — призванное изобразить неискреннее раскаяние…

— Галочка, я повторно дико извиняюсь! Так было надо… — и безжалостно добавляет, — Ведь вам полегчало?