Алексей Ракитин - Уральский Монстр

Леонтьев занёс велосипеды в дом и опять отправился с женою на прогулку. Гуляли они по улице Ленина с 21:30 до 23 часов, встретили, кстати, заместителя управляющего трестом «Главлегснаб» товарища Альтера и поговорили с ним некоторое время. После возвращения домой супруги легли спать. В этой связи интересен следующий нюанс: даже в 23 часа, то есть во время возвращения Ивана и Надежды Леонтьевых с прогулки, никакого переполоха из-за пропажи девочки не наблюдалось. Никаких криков, никакой беготни. Ну разве так ищут пропавшего ребёнка? Об исчезновении Герды свидетель, по его словам, узнал только в 3 часа ночи или даже позже: в дверь комнаты Леонтьевых постучала Варвара Грибанова, жена Петра и мать Герды, осведомилась, не у них ли находится девочка. Леонтьевы открывать дверь не стали, просто ответили, что девочки тут нет, и снова легли спать.

Забегая вперёд, отметим, что сотрудники уголовного розыска тщательно поверили показания Ивана Леонтьева, и они нашли полное подтверждение. Леонтьев действительно находился там и в то время, как сообщал об этом при допросе.

Заслуживают интереса ответы этого человека на несколько принципиально важных вопросов, заданных лейтенантом Кузнецовым. Говоря о том, когда он видел Герду Грибанову в последний раз, Леонтьев заявил, что это было примерно в 13:30 12 июля, когда он вернулся с утренней погрузки вагона. Об исчезновении он узнал, как отмечено выше, только в 3 часа ночи 13 июля. О том, что в кустах за домом найден труп Герды, он услышал в 7 часов вечера 16 июля, но деталей случившегося не знает и не ходил смотреть на труп. Это, между прочим, весьма важная поведенческая модель – человек, никак не связанный с преступлением, стремится отгородиться от травмирующих деталей, способных лишить покоя и доставить беспокойство. Преступник же, либо лицо каким-то образом связанное с преступлением, искренне интересуется деталями расследования, разного рода новостями и нюансами, связанными со следствием. Эта реакция внерассудочна, и ею сложно управлять, но, как показывает практика, данное наблюдение очень часто подтверждается. Именно поэтому органам следствия и сыска важно тщательно фиксировать всех свидетелей и зевак, собирающихся поглазеть на работу криминалистов на месте преступления. В этом смысле важны и иные мероприятия, связанные с жертвами преступлений, – их похороны, облагораживание могилы и т.п. Лица, связанные с преступлением, выражают ко всему этому неподдельный интерес, в то время как посторонний человек интуитивно старается дистанцироваться от подобных, скажем прямо, тягостных моментов.

Показания Ивана Леонтьева подтвердила и даже в чём-то дополнила его жена Надежда Ивановна, допрошенная поздним вечером 17 июля. Например, она уточнила, что на квартире брата было выпито не только 0,25 литра водки, но и 1,25 литра вина. А вечернюю прогулку объяснила необходимостью посетить портниху, проживавшую на улице Розы Люксембург, дом 16. Сообщила она и том, что во время этой прогулки они зашли в магазин треста «Главрыба», где купили рыбу – об этой мелочи Иван Леонтьев не сообщил, возможно, просто запамятовал. В общем, в рассказах супругов Леонтьевых всё вроде бы сходилось.

В показаниях Ивана Леонтьева весьма любопытен один момент, возможно, не вполне понятный современным жителям России, но заслуживающий акцента. Рассказывая об эпизоде, связанном с доносом Грибанова, Иван мимоходом упомянул о том, что злополучное растительное масло он приобрёл в магазине Торгсин – Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами. Эти магазины в каком-то смысле являлись предтечами валютных магазинов сети «Березка», о существовании которых ещё помнит старшее поколение российских граждан. Торгсин не торговал за рубли, в качестве платёжных инструментов выступали «валютные ценности» – драгоценные металлы и камни, изделия из них и наличная валюта. Простым гражданам Страны Советов в залах магазинов Торгсин делать было нечего, туда входили только те, кто имел при себе реальные ценности, а не фантики Госзнака. Сеть магазинов Торгсин, созданных во всех крупных городах Советского Союза, являлась своеобразным «пылесосом», вытягивавшим из населения ценности в обмен на потребительские товары, прежде всего продуктовые. За 5 лет своего существования – с января 1931 по январь 1936 г. – Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами (Торгсин) принесло Наркомфину около 273 млн. рублей чистой валютной выручки. Для того времени это была колоссальная сумма, достаточно сказать, что стоимость импортного оборудования для оснащения Уралмаша не превышала 15 млн. рублей. Нас, впрочем, интересуют в данном случае не экономические показатели работы Торгсина, а то, что его посетителями в своей массе являлись люди зажиточные, имевшие за душой не просто «заначку до зарплаты», а драгоценности и валюту. Иван Леонтьев, как видим, был как раз из таких людей. Случайно или нет, но жена его, Надежда Ивановна, работала в магазине №1 Управления НКВД, т.е. в ведомственной торговой точке. В общем, семейка по советским меркам далеко не рядовая: он – снабженец, она – торговый работник в наркомвнудельском магазинчике, масло растительное покупают в Торгсине.