Владимир Коваленко - Пусть будет иначе

В голове его, непонятно откуда, пронеслись строчки стихов, возможно слышанные им когда-то:

А день придет, и я умру.

Не встану больше поутру,

И не увижу больше дня.

Мир будет жить - но без меня.

И ему вдруг так захотелось жить, что он, некрещеный отрок, комсомолец, никогда не веривший в бога, взмолился вслух,

Господи! Услышь меня. Сделай что-нибудь, чтобы все это не свершилось!

И в следующую секунду он вздрогнул и перекрестился, потому что дом, напротив, вдруг раскололся от мощного взрыва. Потом, еще три взрыва, один за другим, потрясли и разрушили этот дом, и Иван понял, что по нему прямой наводкой бьет наша артиллерия. Не понятно было только, откуда взялась эта пушка. А потом произошло вовсе непонятное: откуда-то, сзади, появились диковинные танки и понеслись на страшной скорости к разрушенному дому. За ними мчались бронированные машины, похожие на танки, но без пушек, и, наконец, следом за ними, с криками "Ура", бежали наши красноармейцы. Иван тоже вскочил во весь рост, закричал "Ура", и побежал вперед. Хоть он и старался не отставать, но скоро убедился, что, в общем-то, ему и делать было нечего. Оставалось только орать и бежать вперед. То, что делали эти войска, было удивительно. За какие-то десять минут линия фронта отодвинулась на глубину в два километра. Теперь пехота проводила зачистку в отвоеванном районе.

Красноармеец, ты чей будешь? - услышал он за своей спиной чей-то голос.

Иван обернулся. Позади его стояли два военных. Один из них был с лейтенантскими петличками.

Красноармеец 2-й роты 4-го стрелкового полка Иван Белых, - доложил он.

Вот, что, Иван Белых. Вы тут и так намаялись, так что, ступай назад, на позиции своего полка. Мы дальше сами, как-нибудь, довоюем.

И, увидев, что Иван колеблется, добавил, уже строже,

Красноармеец Белых, это приказ. Извольте исполнять.

Пришлось Ивану отдать этому лейтенанту честь и отправиться назад, к своим окопам. По дороге, он посмотрел на небо и загадочно улыбнулся: "А говорят, что его нет". Он, все так же, улыбаясь и покачивая головой, шел во весь рост. Сверху ласково светило солнце, и ему было ясно только одно: "Умирать ему еще рано".

Тем же временем, в районе города Быхова 21-я армия генерал-полковника Ф.И. Кузнецова вела ожесточенные наступательные бои с противником. Целью наступления был прорыв окружения Могилева и соединение с нашей окруженной группировкой. Уже вторые сутки враг сдерживал наступление, которое начало к этому времени выдыхаться.

Разрешите доложить, товарищ генерал, - обратился прибежавший в землянку, занимаемую командующим армии, майор, только что прибывший с позиций.

Что там еще? - недовольно спросил Кузнецов, весь последний день находившийся в самом скверном расположении духа.

В тылу врага отмечена сильная канонада и видны многочисленные всполохи огня. Похоже, что окруженные советские войска предприняли решительную операцию, и идут нам на встречу.

Что ты говоришь? - не поверил командующий, - У них же снаряды на исходе.

Дело было в том, что два дня назад немцы захватили единственный аэродром в Могилеве, и с тех пор прекратилось снабжение окруженной группировки боеприпасами по воздуху.

Смотрите сами, - ответил вестовой.

Генерал выскочил из землянки. Вслед за ним вышла вся его свита. В темноте позднего вечера, на стороне противника виднелись многочисленные отблески взрывов, и раздавался мощный гул канонады. Не было никаких сомнений, что там идет настоящее сражение.

Всем подразделениям к бою! - отдал приказ генерал Кузнецов.

Через полчаса, после мощной артподготовки, войска 21-й армии пошли на приступ немецких позиций. А еще, через четыре часа ожесточенного боя, войска 21-й армии соединились с советскими войсками, идущими им навстречу, со стороны Могилева.

Под утро, на позиции произошла удивительная встреча генерал-полковника Ф.И. Кузнецова с, одетым в странную пятнистую форму, генералом-майором Коневым.

Кто вы такие? - удивленно спросил Кузнецов, рассматривая непонятную форму и погоны неизвестного ему генерала.

Разрешите представиться, - отчеканил тот, вставая по стойке смирно и отдавая старшему по званию честь, - Командир особого корпуса генерал-майор Конев Валентин Александрович.

Что за ерунда, товарищ генерал? - возмутился Кузнецов, - Какой особый корпус? Что это на вас за форма? Как это все понимать?

Очень много вопросов, товарищ генерал, - усмехнулся Конев. - Но, я попытаюсь вам на них ответить. Наш корпус занимается проведением операций в тылу у врага. В настоящее время, его численность 300000 человек, по своему вооружению, он не имеет себе равных. Нами удерживается территория вокруг города Новогрудка. Опять же, в настоящее время, территория эта увеличена и объединена с территорией Могилева. Вам мы помогли для того, чтобы иметь возможность вывести с нашей территории всех раненых. Полагаю, что выводить войска с территории Могилева сейчас не имеет смысла. О чем, кстати, есть приказ главнокомандующего. Дальше. В ближайшие день, два, на проделанный нами проход обрушится вся мощь танковых армий Гудериана и Гота. Считаю, что будет лучше, если вы отойдете назад и выровняете линию фронта. Мы же, округлим нашу освобожденную территорию и оборудуем ее инженерными укреплениями. После этого, гарантирую, что немцы не смогут на нашем участке продвинуться ни на метр.