Мархуз - Детище архангела Азраила [CИ]

- Ну не могу я Пушкину возражать, хотя он неправ исторически. Меня же съедят за возражения великом поэту!

Учёба на историко-филологическом факультете являлась нормальной синекурой для студента Гладышева, чуть не помершего от пневмонии и получившего амнезию в качестве постэффекта. Ему сочувствовали, старались помочь, освобождали от многих нагрузок и смотрели сквозь пальцы на успеваемость. Учёба оплачена и бог с ним, с убогим!

А что ещё нужно закоренелому бомжу в жизни? Активная жизненная позиция, желание исправить мир, принести счастье всем-всем-всем? Нет, вселенская тренированная лень, мощный пофигизм, даже по отношению к себе, и доброкачественный фатализм спасали уличный продукт от порчи.

- А вы согласиться с Александром Сергеевичем не пробовали?

- Даже не пытался, извините. Сальери был всего лишь на шесть лет старше Моцарта, талантливый, знаменитый, уважаемый композитор. Вся Вена его боготворила. Так зачем я буду соглашаться с тем, что он завистливый старик, жаждущий смерти того, кого в люди вывел и обществу представил?

Ох, уж эти разногласия желаемого с действительным. Вон, Дюма взял д'Артаньяна, перевёл авторским произволом из гвардейцев кардинала Мазарини в мушкетёры короля Людовика Тринадцатого, и представил миру. Сошло с рук, так как книга получилась великолепная. Впрочем, кого волнуют нескладёхи, выдаваемые за истину?

Урок закончился и самое время посетить кондитерскую, где вкусные булочки-эклеры и хороший кофе.

- Петя, ты какой-то другой стал после болезни, - посочувствовал Сергей, соученик и сотоварищ, - как будто подменили.

- Станешь тут подменённым, когда амнезия и чуть не помер. Я же родных, оказывается, не узнал, бабушку с дедушкой...

...Проснувшись в незнакомом месте, бомж долго молчал, внимая шебуршавшимся вокруг него людям. Петенькой называли, жалели, радовались оттого, что не помер. Накормили, одели, хотя и предлагали ещё недельку полежать, а врач Карл Иванович даже послушал какой-то дудочкой вместо нормального стетоскопа. Ясно, что или чересчур вжился в свои писанины, да так, что выпал из реалий, или курваты действительно куда-то задвинули. Какая, в принципе, разница, если ощущения нормальные и никто ничего не требует взамен? Всё не на улице спать и питаться, чем ни попадя - когда это "ни попадя" имеется. Лучше уж в дурке три раза в день кушать, жить под крышей и на мягкой кровати спать.

Достоинство, совесть и прочие гордости давно уже стёрлись о шершавую реальность бездомного существования. Самые примитивные инстинкты преобладали в истасканном организме - пусть кто-нибудь другой "звучит гордо".

Доктор самолично высказал предположение об амнезии, усугублённой отсутствием речи, но последняя функция оказалась рабочей, когда "петенька" в туалет запросился. Конечно, странно, когда двадцатилетний молодой человек нуждается в дамской комнате, но почему бы не пособить - может и вернётся на грешную землю.

- Нет, вы не поняли, мне в уборную хочется!

- Та это и есть дамская уборная. Наверное посмотреть на себя хотите какой вы после болезни?

Мать вашу, да где же здесь отлить можно? Ну что за набор бестолочей? Должен же быть нормальный сральник? И как он здесь называется?

- Мне по-малому нужно облегчиться.

- А почему... Понял, вам в ватерклозет надобно, сейчас проведу.

Во как, "клозет" это маленькая комната по-английски, а "ватер" явно имеет отношение к воде. Забавно, но на двери был изображён знак секретности - "два нуля". Один ноль - для служебного пользования, два нуля - секретно, три нуля - совершенно секретно... Это на улице есть заветные уголки для облегчения, да и то оглядываться приходиться. Не дай бог, полиция застукает, штраф выпишут аж в $250.

Выяснилось, что наличиствуют близкие родные - бабушка Луша и дед Пётр, плюс горничная Наташа. И дом хороший, хотя родственники небогаты. Дедуля когда-то кочегарил, потом судомеханил в военном флоте, а бабуля вообще домохозяйкой жизнь прожила. Их дочь, матушка Петеньки, умерла родами и других внуков-внучек у стариков не имелось. А вот Петин папа до сих пор здравствовал... в чужой семье.

Алексей Васильевич искренне переживал смерть любимой жены, виноватил сына и быстро женился на девушке, которая его поняла, поддержала и утешила. Правда, её отец поставил условие - оставить грудничка деду с бабкой, чтобы молодая семья могла начать с нуля. Так что от батюшки шло лишь солидное пособие, ибо был он инженером на заводе боеприпасов. Причём, инноватором и изобретателем, за что получал и солидное жалованье, и большие премии.