Зеленин Сергей - Корпорация «ussr». Часть третья - «революция».

На какую сторону хочу — на ту и, науськаю!

Про что, это я? …Ах, да!

…Так вот, прикиньте, сколько народу надо, чтоб охранять этих военнопленных — как в самих лагерях, так и во время работ? Прикинули? Так, вот: все охранники были из Нижегородской Губернии, призывники старших возрастов — главы многодетных крестьянских семейств…

Не хрен плодить в моей губернии вдов и сирот! Их и, без всякой войны у нас хватает.

Конечно, не всех нижегородцев мне удавалось такими способами «откосить» от фронта, далеко не всех… Однако, «фронт» — понятие очень растяжимое! Быть в передовых окопах или в двадцати верстах за ними — почувствуйте разницу, как говорится, а всё одно — «действующая армия».

Я старался сделать всё, чтоб мои земляки направлялись служить именно в тыловые подразделения действующей армии. Хотя бы до осени пятнадцатого.

Ну, а здесь свобода действий для «саботажника», просто неимоверное!

Очень многих нижегородцев удалось «трудоустроить» в железнодорожные бригады, заодно выполняя попаданческий проект Генши о создании «боевых железнодорожных бригад», в наземный персонал авиабригад и полевых авиадивизий, артиллерию или кавалерию.

Опять, же… Всеобщими усилиями, с неграмотностью в Нижегородской Губернии — среди лиц до сорока лет, было покончено ещё до Великой Войны. С высшим образованием мы далеко продвинуться не успели, конечно, а вот процент молодёжи со средним, в нашей губернии превосходил среднероссийский раз в пять — а то и, в десять или больше… Уже, точно не помню.

Со средним образованием — даже, без специальной допризывной подготовки в отделениях «ДОСАФа», призывников предпочитали брать в технические рода войск, например в артиллерию. Это — ещё, спасённые жизни моих земляков! Ведь, если в пехоте личный состав, бывало, поменялся раз пять-шесть за войну — то в артиллерии, всего наполовину…

За первые полгода войны, было практически выбито боевое офицерство — командиры взводов, рот, батальонов и, даже полков. И хотя, в тылу находилось неимоверное количество «геройствовавших» по кабакам дворян, в действующей армии офицеров хронически не хватало, что вело ко всяким особо тяжким последствиям — моральной неустойчивости войск, легко сдающимся в плен к неприятелю. Это, был самый больной вопрос русской армии на протяжении всей войны.

Кадры… Кадры, которые решают ВСЁ!!!

По причине всеобщей неграмотности, военному руководству приходилось направлять в школы прапорщиков не бывалых солдат из окопов — по примеру своих противников и союзников, а не нюхавших пороха «грамотеев» из числа городских обывателей — сыновей священников, приказчиков… И, даже лакеев!

Что имело свои печальные последствия: возомнив из себя, новоиспечённые «их благородия», в боевом отношении представляли из себя круглый нуль — зато, очень заносчиво относились в простым солдатам, злоупотребляли рукоприкладством и телесными наказаниями…

Кто не в курсе — в Императорской Армии, во время Великой Войны, официально восстановили порку розгами.

Да, да! Из песни слов не выкинешь…

Было такое. Нередко бывало, солдата подвергали порке за сущую ерунда — за не отданную в тесноте окопов «честь», например. «Хруст французской булки», кто-то явно попутал с треском рвущийся человеческой кожи…

Конечно, разные типы среди таких офицеров «военного времени» попадались — но, в основной массе авторитетом они среди солдат не пользовались и, в семнадцатом году те — свежеиспечённых «дворян», с превеликим удовольствием насаживали на штыки.

Опять же, из нашей Нижегородской Губернии, призывники шли не только грамотные и, нередко — со средним образованием… Но и, ещё и прошедшие специальную подготовку в школах «ДОСАФ». По сути, уже готовые унтер-офицеры. После нескольких месяцев в окопах их охотно направляли в школы прапорщиков и, далее…

Как ни крути, но среди офицеров — даже младших, потери на порядок меньше, чем среди солдат… Понятно, да?

Ну, а говорить о том, что после Октября семнадцатого, офицеры-нижегородцы практически все поголовно встали на сторону своих земляков — за большевиков, то есть, я думаю излишне…

«Но кто меня поражает — это евреи. Безумные, совершенно безумные люди. Своими руками себе могилу роют… и спешат, торопятся — как бы не опоздать… Не понимают, что в России всякая революция пройдет по еврейским трупам. Не понимают…», — Василий Витальевич Шульгин «Дни. Россия в революции 1917».