Владимир Семибратов - Попаданец в юбке. Из инструкторов аэроклуба в лётчики-истребители Великой Отечественной войны [СИ]

— Да, да на "девятке", Маша Воронина. Все, понял, передам, — комполка улыбнулся. — От соседей звонили, Машенька. Интересовались, кто у нас на "девятке" летает. На том По-2, у которого ты с хвоста двух «мессеров» сегодня сняла, Член военного совета фронта летел. Благодарность просил передать, сказал, что…

Снова зазвонил телефон.

— Да, това… товарищ, да, летали на разведку. Да, именно в этот квадрат. Младший лейтенант Воронина, нет не Воронин, а Воронина Мария Сергеевна. Вас понял. Есть, — повесив дрожащими руками трубку телефона, комполка уставился на Машу.

— В общем, звонили оттуда, — глухим голосом произнес он. — На том «Юнкерсе», что ты сбила, видимо кто-то очень важный летел, раз уже там узнали. Так что готовь дырочку для ордена и не меньше.

В этом майор Зябликов не ошибся. 7 ноября 1941 года Маша получила свою первую боевую награду – орден Красной Звезды.

Эх, жалко, что фотографа нет, — думала она, стоя перед зеркалом. Вот бы был снимок на память. Орден Красной Звезды и новые петлицы. Теперь она лейтенант, красота. Причем это звание, звание лейтенанта, у нее самое настоящее. Ведь то, прежнее – младший лейтенант ей досталось не совсем по правилам. Вроде как бы авансом, что ли.

А вышло это так. Когда ее писарь в полк оформлял, возник вопрос, какое у нее воинское звание должно быть. В армии она до этого не служила, летное училище не заканчивала, а стало быть, надлежало ее записать как рядовую. Но летчики рядовыми не бывают. Вот и составило на нее командование приказ о присвоении звания младшего лейтенанта, но с утверждением наверху, чтобы, значит, слишком много на себя не брать. Приказ, как и положено, ушел наверх и с концами. Потерялся, видать. Да оно и к лучшему. Мало ли что.

Маша еще раз посмотрелась в зеркало – ладно, хватит красоваться, спать пора. Завтра с утра снова полеты, отдохнуть надо. Особенно после того, как награду обмывали.

7 декабря 1941 года началось контрнаступление под Москвой. Получив мощный встречный удар, измотанная многомесячными боями группа армии «Центр», покатилась назад. Ну вот, теперь и в воздухе должно стать по спокойней, решила Маша, справедливо полагая, что отступление немецких войск негативно скажется на боеспособности их авиации. Но практика показала иное. Признавать свое поражение, что на земле, что в небе, немцы никак не хотели. И в этом Маша вскоре убедилась на собственном опыте.

В канун нового 1942 года был получен приказ, сопровождать транспортники с десантом. День выдался ясным и морозным, облачность ноль баллов.

Да, сегодня может быть жарко, — подумала Маша, оценивая обстановку. Три транспортника и две эскадрильи в прикрытии. Видимость на все сто. Встретимся с «мессерами» – мало не покажется. Одно радовало – десантная группа небольшая, для рейда по ближним немецким тылам – так, немного пошуметь, а стало быть десантирование пройдет быстро и, если немного повезет, то можно надеяться на успех. Но все равно на сердце было тревожно и, как оказалось, не зря. Над районом выброски их превосходящими силами атаковали «мессера».

Что же, не в первый раз, — подумала Маша, справимся. Сейчас главное – прикрыть транспортники, которые уже начали выброску и потому особенно уязвимы. ПС-84, он же ЛИ-2, он же «Дуглас ДС-3» – самолет большой, неповоротливый, защиты никакой. Великолепная мишень для скоростного и маневренного «Мессершмитта», особенно в стабильном горизонтальном полете. Одна удачная очередь из пулемета и все, конец десанту. Это прекрасно понимали и немцы. А потому бой завязался насмерть.

Сначала мимо Маши прошел, дымя мотором ЛаГГ-3, потом, объятый пламенем «Мессершмитт», потом задымил один из транспортников, к которому тут же бросились два «мессера», желая его добить. Не выйдет. Выполнив боевой разворот, Маша пошла им наперерез. И уже почти поймала головной «мессер» в прицел, как вдруг ее ЛаГГ-3 содрогнулся от попадания пулеметно-пушечной очереди. Мимо с торжествующим ревом промчался «Мессершмитт» с бубновым тузом на фюзеляже и тут же вспыхнул, попав под огонь ее ведомого. Поздно, Вася, мне уже не помочь. Мотор заклинило, управление – тоже. В третий раз сбили. Взгляд вниз. В небе полно куполов. И то хорошо, буду не одна. ЛаГГ-3, теряя скорость, стал заваливаться на крыло, входя в штопор. В кабине запахло дымом. Пора прыгать. Маша открыла фонарь и отстегнув ремни, покинула гибнущий самолет. Высота была небольшой, и уходить в затяжной прыжок было опасно, но она все же рискнула и не зря. В паре сотен метров от места своего приземления Маша наткнулась на тело погибшего десантника, нижнюю часть груди и живот, которого буквально разорвало в клочья. Да, не повезло. Не иначе, как очередь из пушки в живот получил. Но и от мертвых на войне бывает польза. Автомат десантника оказался целым, что было очень кстати, потому как с одним «Наганом» много не навоюешь. Сняв с убитого ППШ, забрав боеприпасы, документы и надев его лыжи, Маша направилась к месту выброски десанта. Все лучше, чем одной пробиваться к своим через линию фронта. Идти по глубокому снегу на лыжах было сравнительно легко, но время поджимало, вот почему Маша старалась изо всех сил. Главное успеть к месту сбора, чтобы отряд не ушел раньше. Иначе все будет напрасно. Успела.