Сергей Васильев - Переписать сценарий II [СИ]

Ну а то, что вы не можете договориться со своими работниками о стоимости их труда, это, господа предприниматели, ни меня, ни почтенного губернатора, касаться не должно? Как штрафы драть да цены заламывать - тут вы сами с усами, а как работники с вами в цене не сошлись - войска вызывать? Бунт? Нет уж, господа хорошие, хватит! Этак вы и на ярмарку будете с собой жандармов брать - на случай, если с лавочником по цене не столкуетесь?

Николай Михайлович обвёл глазами присутствующих, сидевших с открытыми ртами и явно не ожидавшими урока социальной экономики от представителя царствующего дома, и насупился:

- А знаете, господа, как это выглядит со стороны? С моей стороны! Такое резкое повышение цен выглядит как преднамеренное ухудшение условий жизни населения целью возбуждения недовольства правительством и самим императором! Это прямая провокация неповиновений, волнений, забастовок и мятежей. Это вредительство с целью парализовать работу тыла и довести армию до поражения. Одним словом, это измена, господа! А посему, Николай Алексеевич, разрешите пригласить конвой!

***

… Красноярск, а вместе с ним и Транссиб понемногу возвращался к нормальной жизни. Стачечный комитет разрешил возобновить движение по железной дороге. Объявленное Енисейским губернатором военное положение предусматривало прекращение конфликта между работниками и работодателями путем замораживания цен на довоенном уровне, принудительного введения на всех предприятиях 8-часового рабочего дня, распространения на губернию фабричной инспекции, и формирование специального административного суда для прямого беспошлинного обращения с жалобами на фабрикантов и чиновников

Для надзора за соблюдением указа, Айгустов вводил должность военного коменданта - и назначал на неё прапорщика Кузьмина Андрея Илларионовича с предоставлением ему чрезвычайных полномочий. Кроме этого, Николай и Александр Михайловичи увозили с собой увесистую папку рапортов и писем от всех сословий Красноярска со словами благодарности рабочим дружинам и солдатам Кузьмина, не допустившим готовящихся погромов и вооруженного противостояния.

Но больше, чем все вышеуказанные меры, мятежников утихомирил публичный военно-полевой суд, где на одной скамеечке сидели бывший командир железнодорожного батальона подполковник Алтуфьев, обокравший солдат на три тысячи рублей и целая вязанка интендантов, для которых такая сумма была привычным дневным доходом. Купеческое сообщество, присутствующее при этом, получило твёрдые гарантии, что они обязательно повторят судьбу подсудимых, если посчитают указ губернатора шутейным и их не касающимся.

Прапорщик Кузьмин со своим батальоном в это время был брошен на усиление местной полиции и занят “курощением” распоясавшихся бандитов, которые, пользуясь параличом власти, успели всласть пограбить и подушегубствовать. В частности, нагло и безнаказанно, прямо в центре города, какая-то банда ограбила и убила двух барышень - вилоончелисток, тела которых с явными признаками насильственной смерти была обнаружены в одной из меблированных комнат, снятой ими накануне. Вилоончели вместе с ними не оказалось, как впрочем и документов, а также ответов на вопросы - кто были эти музыкантши, откуда они прибыли, куда направлялись и что являлось целью их путешествия...

Вместе с князьями, под конвоем, отбывал на Запад одн из купцов - Афанасий Григорьевич Смирнов, крупный предприниматель и директор семинарии, несостоявшийся организатор чёрносотенных погромов в Красноярске, после которых (в соответствии с известной в ХХI веке историей) он должен был погибнуть от пули неизвестного убийцы, как человек, который слишком много знал.

Теперь Афанасий Григорьевич давал интереснейшие показания, называя фамилии крупных чиновников, членов царской семьи, представителей разведки Британии, Японии и Франции, а также - куда же без них - банкиров, национальная или государственная принадлежность которых может быть определена очень условно.

Бронепоезды великих князей, тем временем, делали ещё один неожиданный поворот - теперь на юг, уходя в сторону бакинских нефтепромыслов.

Из “Книги воспоминаний” (Великий князь Александр Михайлович Романов): “... Проблема развития нашей нефтяной промышленности требовала от нас новых усилий. Я предложил Государю, чтобы наше правительство создало общество для эксплуатации нефтяных промыслов, находившихся в Баку. Мне без особого труда удалось доказать, что прибыль, полученная от продажи нефтяных продуктов, легко покроет расходы по осуществлению широкой программы коммерческого судостроения и даже даст значительный излишек для различных усовершенствований. Это простое и вполне логическое предложение вызвало бурю протестов. Меня обвиняли в желании втянуть императорское правительство в спекуляцию. Про меня говорили, что я социалист, разрушитель основ, враг священных прерогатив частного предпринимателя и т. д. Большинство министров было против меня. Нефтеносные земли были проданы за бесценок предприимчивым армянам. Тот, кто знает довоенную ценность предприятий армянского треста в Баку, поймет, какие громадные суммы были потеряны для русского государственного казначейства безвозвратно.”