Анатолий Подшивалов - Неизданные записки Великого князя [СИ]

Тут я заметил рядом с собой комиссара Временного Правительства. Вид у него был такой, что он только что проснулся и ничего не знает о творившемся здесь в течение нескольких часов. За ним кучкой стояли его матросы, куря самокрутки и периодически сплевывая.

- Ну вот, доигрались! - сказал комиссар.

- Кто доигрался?

- Да вы! Теперь они постоянно будут приезжать, пока чего-нибудь не найдут, а потом устроят революционный суд над вами.

- А что мне было делать? Отдать пулеметы, которых здесь нет? Или купить трехдюймовое орудие у тех же анархистов и потом торжественно им вручить, обвязав ленточкой? Не поможете ли в этом, вы же деловой человек, и вам потом спокойнее будет, скажете, что распропагандировали меня!

- Вам все бы шутить, когда плакать надо. Я теперь за вашу жизнь гроша ломаного не дам! И отошел прочь с видом человека, сделавшего все, что было в его силах.

С момента обыска прошло еще пара недель, пока больше никто не появлялся в Ай-Тодоре. Матросы охраны совершенно распустились, никто не ходил в караул, тем более ночью, большей частью они сидели в казарме, оборудованной на первом этаже дворца, курили, пили дешевое вино, которое привозили местные жители и играли в карты. На часах никто не стоял, караульный обычно сидел на табуретке и лузгал семечки, а то и просто дремал. Винтовка при этом стояла прислоненной к стене и хорошо, если была заряжена. На призывы к революционной бдительности комиссара лениво посылали подальше. Всеволод Владиславович КамИньский (хотя представлялся он как КАменский, с ударением на первом слоге) проклинал тот день, когда согласился стать комиссаром при именитых узниках. Папа его происходил из Привисленского края , из мещан (хотя знакомым говорил, что из мелкой шляхты), подавшихся в столицу империи. У него была жестяная мастерская с десятком работников, но с началом войны он как-то сподобился получить армейский заказ на котелки и ведра. Из мастерской получился сначала небольшой, а потом и средний по размерам заводик. Папа Севы видел его финансистом, поэтому отдал в свое время в реальное училище с коммерческим уклоном. И когда началась война, Севины таланты оказались востребованы. Сева быстро сообразил, что надо обзаводится влиятельными знакомыми, не скупился на взятки и подарки и вытянул счастливый билет в виде записки от самого Распутина "Памаги яму, он челавек Хароший", поддерживая под локоток "старца" и подливая ему мадеры во время очередной пьянки-гулянки, куда его взял знакомый купчик с которым Сева делал гешефт. С помощью этой записки Сева и познакомился с влиятельными людьми, Гучковым, Путиловым и Потаповым. Не стал, конечно, им другом и свояком, но для них он был "человек старца", к тому же знающий коммерцию и умеющий вести дела. И потекли денежки сами собой.... Да и папа с Севиной помощью поднялся на заказах, благо котелков и ведер для армии надо было немеряное количество, а что до того, что они были из жести бумажной толщины, до того никому дела не было. Теперь владелец завода металлических изделий Владислав Каминьский именовался купцом 1 гильдии и почетным гражданином. Чтобы избежать службы в действующей армии, сын почетного гражданина Сева пристроился в ЗемГор, объединивший Земский союз и Союз городов. Эта организация занималась обеспечением армии, ее служащие хоть и имели гражданские чины, но носили офицерскую форму с серебряными погонами. Да еще эта стерва, Лиззи, с которой встречался Сева, дочка действительного статского советника по лесному ведомству, подлила масла в огонь, горевший в груди новоиспеченного "гусара", мол буду твоей, когда станешь хотя бы титулярным советником. Ну, собственно, она "стала его" уже через неделю после знакомства, затащив Севу в постель во время отъезда отца по делам (мать ее давно умерла, иначе дочка не выросла бы такой оторвой). Поразив его своими постельными навыками, а до этого Сева имел сексуальный опыт только с горничными да с девками в борделях (куда заглядывал крайне редко, только если вместе с "нужными людьми", да и опасался подхватить дурную болезнь), Лиззи запала ему в душу и он непременно решил на ней жениться (все же дворянка, хоть и обедневшая, дочь статского генерала). Ну прямо как в романсе "он был титулярный советник, она - генеральская дочь, он робко в любви объяснился, она прогнала его прочь". Но тут случилась революция и колесо фортуны закрутилось с бешеной быстротой. Протекция помогла ему стать комиссаром Временного правительства, а за выполнение особого поручения с великокняжеской семьей ему был обещан вожделенный чин титулярного, да еще и орденок - Св. Станислав 3 степени. С этим можно было уже идти к лизиному папе просить руки дочери - всесильному комиссару не откажут.