Игорь Мохов - Приказано - спасти...

Требовалось восстановить порядок в отряде. Краткий взгляд в сторону лежащих раненых показал, что капитан Маслеников лежит с закрытыми глазами и, видимо уснул. А, значит, командовать придется самому.

Каждый, кто хоть когда-то пытался руководить группой людей, знает, что обычно любой человек получивший приказание, тут же начинает чувствовать себя несправедливо обиженным: "А почему это должен делать я, а не тот парень?" В армии этот вопрос решен радикально просто: приказ командира - закон для подчиненного. Однако, была тут маленькая закавыка: хоть и назначил Маслеников Семена своим заместителем, но ведь по званию он так и остался простым красноармейцем. Да еще и чуть ли не самым молодым из бойцов. Но, черт же подери, времени на всякую психологию-демократию уже давно не было.

Решительно раздвинув плечом греющихся, Семен шагнул к огню. Кто-то заворчал, споткнувшись о брошенное полено, но Чекунов не обратил на это внимания. Обвел взглядом стоящих:

- Все здесь?

Бойцы неуверено переглянулись:

- Вроде все. А тебе что?

- Сейчас нужно снять брезент с фургона, очистить прицеп от мусора и подготовить его под погрузку раненых.

- Ну так, скажи вон бабам, пусть сделают.

Люди явно пригрелись около костра, и идти возиться с сырым брезентом, и песком, пропитанным кровью не хотел никто. У Семена кружилась голова от недосыпания, воспоминания мешались с реальностью, и, на минуту, ему показалось, что перед ним новобранцы, прибывшие в их ИПТАП.

- Разговоры в строю! У женщин своя работа. Восстановить порядок в фургоне нужно быстро.

- Слушай, да ты никак зазнался? Что, раз тебя капитан заместителем назначил, так ты перед ним выслуживаться будешь? - красноармеец стоящий с другой стороны костра, хитро осклабился.

- Выслуживаюсь, говоришь, - Семен не отвел взгляда, - а ты, когда по гансам стрелял - перед кем выслуживался?

- Так, это, - оторопел красноармеец, - это,ж, враги! Их уничтожать надо!

- А раненые, наши, - Семен медленно повел головой в сторону лежащих на поляне, - тоже, враги?

Ошеломленный боец только хлопал глазами, нев силах произнести ни слова.

- Я гляжу, ты вроде и взрослый, а ума не нажил... Или, тебе невдомек, что чем больше мы тут стоим, тем больше у немцев времени, чтоб нас найти? Ты, то, если что, и удрать можешь... А раненым не выжить...

- Ты говори, да не заговаривайся, - перебил Чекунова другой боец, постарше, - жить тут все хотят. Себе то мы не враги...

- А если не враги, - в голосе Чекунова прорезалась злость, - чего резину тянем? Посты не выставлены, машина к движению не готова. Ждем, когда немцы соберутся и догонят? Думаете, они нам броневик, что на дороге сгорел, не попытаются припомнить?

Молчание было ему ответом.

- Тогда так. Ты и ты, - палец Чекунова поочередно указал на двух бойцов с ручным пулеметом, - займете позицию вон на том холмике. Котелки возьмете с собой, поедите там. Но - поочередно. Вы, двое, - двое красноармейцев помоложе оказались отделены от остальных движением руки Семена, - быстро перекусить, и - вперед. Пройдете дальше по дороге, где-то на километр.

- Анастасия Ивановна, выдай еду этим четверым в первую очередь, - обратился к санитарке Чекунов. Та только молча кивнула, не прекращая помешивать варево, булькающее в ведре.

- А остальные - со мной. Нужно быстро привести фургон в порядок. Времени у нас в обрез. Или, опять, разговоры разговаривать будем?!

Переглянувшись, красноармейцы двинулись выполнять приказ...

Семен смотрел, как бойцы, расходятся по указанным местам, и явственно чувствовал, как новый груз придавливает его к земле. Во что он ввязался? Мало ему фургона с ранеными, так ведь теперь, выходит, он несет ответственность и за этих людей, тоже? Чтобы стать силой ,способной противостоять немецким солдатам, им придется вспомнить, что они не просто кучка окруженцев, пробирающихся через враждебное окружение. Они - подразделение армии. Той армии, что через три с небольшим года войдет в Берлин. Пусть, даже этого и не знают те бойцы что сейчас, матерясь, стаскивают цепляющийся за пулевые отщепы, брезент с фургона.

Впереди будут еще и отступления и поражения. Будет гибель в немецких котлах целых армий и фронтов. И, наверное, не в силах одного человека, повернуть ход истории круто в сторону.

Однако потом, шаг, за шагом, красноармейцы двинутся на запад. Все так же, преодолевая огонь и теряя друзей. Но, может быть, если Семен выполнит отданный самому себе приказ, в строю победителей будет стоять на несколько человек больше? И, тогда, в мирной жизни, у них будут дети. И внуки. Внуки, которым они смогут рассказать о войне. И о цене Победы.