Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик [Весь цикл в одном томе] [СИ голимый, не вычитанный, но вроде законченный]

– … Десант?..

– Вы сами это сказали, Владимир Владимирович. – Подпоручик вежливо улыбнулся. – Пойдёмте. Я покажу Вам наше оружие, заодно обговорим некоторые детали…

– Обе машины – стоп… – Старший лейтенант услышал шум прибоя. Еле слышное гудение электромоторов прекратилось. – Обе – малый назад…

Лодка замедлила ход, потом совсем остановилась и чуть заметно закачалась на волнах. Глаза, привыкшие к темноте, различали силуэты, возившиеся на палубе с надувной лодкой. Потом её спустили на воду, три фигуры скользнули вниз, последним забрался и сел за вёсла загребной матрос. Подвахтенные начали вытравливать линь, которым потом подтянут лодку для второго рейса…

Через десять минут всё повторилось и Погорецкому осталось только ждать. Ожидание было томительным и долгим, поскольку на часы он суеверно не смотрел. Наконец в темноте зажёгся крохотный синий огонёк, чуть выше и в стороне появился другой…

– Правый – малый вперёд, левый – малый назад… Стоп машины… Обе – малый вперёд… Стоп…

Теперь обе "звёздочки" располагались вертикально и боцман, развернув в нужном направлении толстую жестяную трубу, в глубине которой прятался мощный аккумуляторный фонарь, включил его. Радист уже связался с десантом, рандеву должно было состояться минут через двадцать…

Минуты медленно утекали в прошлое, но, в конце концов, метрах в десяти мимо "Моржа" чёрной тенью прошёл десантный "Болиндер"…

– Ну, что, Иван Иванович? Разбегаемся?

– С Богом, Димитр Любомирыч… – Остапец пожал протянутую руку Стефанова и махнул своим бойцам. Через полминуты последний "призрак", оправдывая своё прозвище, растаял во тьме. Поручик, насколько позволяла ночь, оглядел своих "янычар", уже надевших для маскировки прихваченные трофейные штальхельмы и повернулся к проводнику, дожидавшемуся гостей ещё с вечера.

Антонайос Константинидис, старый рыбак и контрабандист не забыл, как в уже далёком тысяча девятьсот восьмом его, вцепившегося в обломанную мачту своего баркаса, подобрал после шторма русский пароход. Да и вообще к русским он относился не в пример лучше, чем к высокомерно-заносчивым германцам, которых с началом войны здесь стало слишком много, и, тем более, к ненавистным туркам.

– Пора… идти… много… – Грек всё-таки сумел выговорить русские слова и начал карабкаться наверх. Штурмовая рота, поместив в середину небольшую группу добровольцев-болгар, тёмной змеёй поползла за проводником. У роты была особая, очень важная задача и нужно было спешить…

Несмотря на то, что башенные часы на вокзале давно уже пробили полночь, сидевшему в своём кабинете на втором этаже штаба начальнику Бургасского укреплённого района Георги Абаджиеву, не спалось. Неторопливо покуривая турецкую папиросу, генерал-майор смотрел на причудливые завитки дыма в неярком свете настольной лампы и размышлял над недавними событиями, результатом которых стало его смещение с должности командира 12-й пехотной дивизии и назначение на "тихое и спокойное место", где, по словам начальника штаба действующей армии генерала Ивана Лукова, он будет меньше раздражать союзников. Поводом к подобной метаморфозе послужило открыто высказанное мнение Абаджиева о том, что независимое Болгарское царство не прожило и десяти лет, променяв в итоге османское иго на германское рабство. В этом он был не первым, генерал Тошев недавно высказал то же самое в лицо Макензену и был снят с поста командующего армией несмотря на успешный штурм Тутракана. Так что он, Георги, отделался ещё достаточно легко. Военный министр Калин Найденов, как лакей, выполняет все команды царя Фердинанда и премьера Радославова, но даже и он признал в разговоре, что восстановление справедливости и присоединение Вардарской Македонии, недавно освобождённой от сербов, обошлось стране очень недёшево. Германцы только называются союзниками, на самом же деле ведут себя, как наглые захватчики. Под Салониками болгарская армия могла добиться больших успехов, но Фалькенгайн посчитал, что выгоднее проливать там болгарскую кровь, нежели французские дивизии окажутся под Верденом. Население после всех реквизиций скоро будет голодать, но в Германию и Австро-Венгрию без конца идут эшелоны с хлебом, хлопком, шерстью, углём, медной рудой. Далеко ходить не надо, австрийцы, расположившиеся к северу от Бургаса, как ненасытные крысы ползают по окрестным сёлам, отбирая у крестьян последние крохи. А когда он потребовал прекратить грабежи и насилие, австрийский полковник заявил, что ему некогда заниматься подобными пустяками и, нагло ухмыляясь в лицо, посоветовал обращаться впредь по таким вопросам в Софию…