Евгений Щепетнов - 1972 [СИ]

На ней и шипы стояли непростые – умельцы наладили производство таких шипов на военном заводе «Алмаз» из кусочков победитового резца, с двумя грибками на каждом шипе – чтобы не вылетали из покрышки.

Да, было время! До сих пор вспоминаю те покрышки с улыбкой и толикой ностальгии. Было, было в советское время и кое-что хорошее, точно! Ну хотя бы эти же самые «снежинки».

Шучу, конечно – много было хорошего в советское время, как бы его не очерняли. И самое главное – стабильность, когда ты точно знал, что с тобой будет через пять, через десять, через двадцать лет! Вот ты закончил ВУЗ – тебя обязательно распределяют на работу. И работа есть всегда! И ты защищен от беспредела работодателя! И не дай бог обидят молодого специалиста.

Да его вообще два года после распределения уволить было нельзя – что бы он не вытворял. Не знает? Учите! Не может?! Делайте за него! Но уволить просто так – за неумелость, за абсолютную тупость – не моги.

Но если ты обычный, нормальный выпускник – работаешь, получаешь зарплату. Становишься в очередь на квартиру. Женился, и как раз подошла твоя очередь на жилье. Получил однокомнатную – если детей нет, двухкомнатную – если родился ребенок. Абсолютно бесплатно!

И снова в очередь – за трехкомнатной, ведь у тебя еще будет ребенок. Ну как без двоих детей? А то и троих.

Путевки в санаторий или дом отдыха – за десять процентов цены. Профсоюзные путевки на «юга» – вовсе даже не проблема. Бери! Поезжай!

Вот поехать работать за границу, куда-нибудь в Сирию или на Кубу – это уже сложно. Это для «своих». Но тоже возможно – при достаточном умении интриговать и при связях. А уж если поехал… обязательно – «волгу» купишь. А еще – барахлом затаришься выше крыши! Три года контракта – и ты «упакован» так, что все завидуют и фыркают: «не больно-то и надо!». И зубами скрипят от неизбывной зависти.

Обычная советская жизнь – привычная, рутинная, стабильная и сытая. Голодным точно не был никто. Работать – заставят. Тунеядцам нет у нас места! Но и голодным никогда не оставят. Все бедные, но и все сытые. Упрощаю, конечно, утрирую, но примерно все так оно и есть.

Вот мне и хочется, чтобы моя страна взяла лучшее из «совка», и лучшее из капиталистического будущего. На мой взгляд – лучшая модель устроения государства – это китайская модель, когда правит одна партия, называет строй социалистическим, но на самом деле в стране капитализм с человеческим лицом. Вот только не такой оголтелый, такой безумный и страшный капитализм, какой образовался у нас в девяностые годы. Чтобы пенсионеры не умирали у себя в холодных квартирах, примерзая к полу возле оледеневшей батареи отопления, чтобы не расхитили государственное имущество, стыдливо назвав это «приватизацией», чтобы доходы на самом деле шли государству, народу, а не кучке наглых, зажравшихся олигархов.

Вот только мало что от меня зависит. Я толкнул камень с горы, но вызовет ли он лавину? Не знаю. Ничего не знаю. «Я сделал все, что мог, и пусть другой сделает лучше меня» – так говорили римские сенаторы, покидая свой государственный пост. Так говорю и я, отправляясь на затеянную мной авантюру.

Верю ли я в «правильный» исход поединка? Если не верить – на кой черт тогда туда идти? Об одном жалею – не стал искать себе преимущества в том, чтобы не ограничивать себя правилами борьбы. Да, я мог бы настоять, что бой будет проходить по гладиаторским законам – то есть, никаких правил, главное – убить противника любой ценой. Но во-первых, это противозаконно. Что будет, если я выбью Али глаза, порву ему рот, вырву кадык? Меня привлекут к ответственности, уверен – за непреднамеренное, а возможно и преднамеренное убийство.

А во-вторых, хоть Клей и дерьмо-человек, но он на самом деле феноменально талантливый боксер, уникум, король ринга, и я не хочу его ни убивать, ни калечить. Пусть живет и радует людей своими боями.

Да, бой непредсказуем. Да, я могу даже погибнуть. Но вообще-то я в это не верю. Провидение хранит меня. Видимо, я ему еще нужен. А значит… значит будем веселиться по-полной!

Нам с Пабло не удалось пробраться внутрь Эм-Си-Джи незамеченными. Как они узнали, что в белом кадиллаке сижу я со своим телохранителем – не знаю. Но только стоило нам появиться возле здания – к машине бросилась огромная толпа народа, вооруженного всевозможной техникой для фотосъемок и записи звуков. Вся эта репортерская шайка – оголтелая, наглая, крикучая, готовая ради горячего снимка или репортажа на все, что только можно представить. «Работа такая!» – слышали, знаем.