Александр Плетнёв - Линкоры [litres]

«ЭТО ЖЕ МОЯ НОГА!»

Эдгар Хоувэл был весьма крепким человеком, повидавшим всякого, но только от осознания того, что «ЛИШИЛСЯ КУСКА САМОГО СЕБЯ», он тут же потерял сознание.

Еще через несколько минут крен авианосца достиг 26 градусов, все больше и больше увеличиваясь. Передвигаться по кораблю стало совсем сложно. Наконец, гордость Соединенных Штатов Америки опрокинулся на бок, пенным всплеском потушив внешние пожары по борту.

Еще шесть торпед впились в и без того издырявленную, рваную палубу никак не желавшего тонуть левиафана. Они-то его и доконали. Плавучий аэродром перевернулся, погнав бортом волну, показал не совсем, как оказалось, ухоженное днище – какие-то пятна, полосы, словно изъеденные ржавчиной разводы, налипшие водоросли и ракушки. Дрогнув от очередных взрывов, «Джордж Буш» стал погружаться в воду. Затем, последним вздохом испустив остатки воздуха, удерживающего его на плаву, в бурлящих всклокоченных фонтанах, выбрасываемых порой на несколько метров, наконец, величаво скрылся под водой. На поверхности еще несколько минут кружили масляные водовороты, таская по кругу в пузырях и липнувшем к воде дыме головы уцелевших и мертвых вместе со всяким плавающим мусором.

В небе, выжигая горючку, носились два «Хорнета». Летчики делали то, что должно – выискивали цели, давили на кнопки и гашетки, уже поглядывая на уровень топлива, понимая, что предстоит полет на запасные аэродромы.

Пилот с подраненного F/A-18F видел – с авианосцем покончено и надо тянуть до ближайших берегов, запрашивая разрешения на аварийную посадку либо канадцев, либо Кефлавик в Исландии.

Расползаясь, дымная пелена порой полностью скрывала из виду корабли, которые выдавали лишь кляксы взрывов, огоньки от выстрелов и пусков ракет. Не заходя в зону действия ПВО противника, пилот просматривал поверхность в инфракрасном режиме, активировав головки наведения ракет. Получив подтверждение о захвате цели (сумасшествие в магнитном поле планеты пошло на убыль), отпустил смерть в полет. Ракеты, разделившись на пары, успешно поразили цели. Бомбы с полуактивным лазерным наведением довести до целей не удалось по техническим причинам.

Во-первых, задымление сбивало наведение по лучу. Во-вторых, несмотря на все технические усовершенствования, ракетно-бомбовые удары с высоты более трех километров являются все же не очень прицельными. К тому же эти две планирующие тушки пилоту нужно было некоторое время сопровождать.

А как это сделать в спокойной обстановке, если в твою сторону оскалились цепными псами десяток эсминцев и легких крейсеров, шпигуя воздушное пространство сотнями зенитных снарядов? У страха глаза велики – чудится, что каждый трассер метит в тебя, и если в сотне метров вспухло серое пятно взрыва, кажется, еще чуть-чуть, и попал бы. И если разум добросовестно сигнализировал: «Не замечено ни одной зенитной ракеты противника», то вбитые в голову рефлексы при учебе, тренировках и участившейся боевой практике заставляли частенько с опаской поглядывать на приборы: «А не нахожусь ли я в зоне облучения ГСН?» [11]

Поднимаясь выше, пилот потерял бомбы с лазерной подсветки, а те в свою очередь, хоть корректировали планирующий полет головкой самонаведения, из-за неверного угла сброса, при большой встречной скорости цели, в итоге булькнули в воду.

Летчик, с чистой совестью считая, что он сделал все что мог, направил истребитель-бомбардировщик на запад.

Остатки своего неуправляемого ракетно-пушечного вооружения лейтенант Денрайт истратил, умело маневрируя и используя все преимущества скоростной реактивной машины, вволю погоняв (заодно и потопив) легкие суда неприятеля.

Теперь и он взял курс на запад.

F/A-18А Денрайта был покрыт копотью от расстрелянного собственного боекомплекта, с дырами в плоскостях, которые ему, кстати, наставили откуда ни возьмись появившиеся самолеты.

Лейтенант увлекся охотой за одиночкой-эсминцем и прозевал, как противник подкрался на бреющем и неожиданно полосанул из пулеметов. Только скорость Денрайта и спасла. «Шершень» был уже пуст – на вспомогательном дисплее высвечивалась схема истребителя с маркерами боевых и жизненно важных систем самолета:

…внешние узлы подвески мигали красными крестиками – пусты.

…боекомплект 20-мм авиационной пушки – 0!

Речевой информатор доложил о перебоях в работе правого двигателя, замигали тревожные огоньки, сигнализируя о повреждении крыльевых мягких кессонных баков. Пришлось драпать. Оглянулся мельком – на плоскостях вражеских самолетов опознавательные знаки – яркие, красные.