Примечание МН
Утром на третьи сутки больной наш очнулся. Я как раз пришла в присутствие, а Иннокентий Петрович дежурил. Больной наш выглядел неплохо. Вчера я его побрила. Короткая прическа делала голову аккуратной, а лицо симпатичным. Я быстро принесла кружку горячего и сладкого чая и заставила выпить её небольшими глотками, чтобы желудок быстрее заработал.
Когда помощник участкового пристава заполнял свои бумаги, мне показалось, что неизвестный отвечает осмысленно и обдумывает каждый свой вопрос, то что-то вспоминая, то подбирая благоприятный для него ответ. Что-то бдительность у меня проснулась, два года с девятьсот пятого года дремала, когда полиция к нам приходила и рассказывала, как нужно выявлять японских агентов, которые распространились по всему Дальнему Востоку и Сибири.
Иванов третий поставил бутылочку с чернилами на табурет, принесённый Марфой Никаноровной, разложил на коленях папку с вынутыми листами бумаги и задал первый вопрос.
- Ваша фамилия?
- Не помню.
- Имя?
- Не помню.
- Имя вашего отца?
- Не помню.
- В каком году вы родились?
- Не помню.
- В какой губернии, в каком уезде, в каком населённом пункте вы родились?
- Не помню.
- Образование?
- Не знаю, не помню.
- Читать умеете?
- Умею.
- Прочитайте текст, - и он дал мне листок с типографским текстом.
Я начал быстро и бойко читать, несмотря на всякие знаки "ять" и буквы "и" латинского типа с одной или двумя точками сверху, как в украинском языке, где i обозначает "и", а i с двумя точками обозначает как "йи".
Его Императорским Величеством Государем Императором был издан Манифест "Об усовершенствовании государственного порядка": "Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.
Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав.
Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы, и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий, поставленных от Нас властей".
- Дельно, - сказал Иванов-третий. - У нас и профессора так бойко вряд ли прочитают. - Математику знаете?
- Знаю.
- Арифметику?
- Почему арифметику? - оскорбился я. У нас в училище высшее образование давали на основе математики, которая нам границе была абсолютно не нужна. - Знаю алгебру, геометрию, тригонометрию, математический анализ.
- Что за математический анализ? - удивлённо поднял брови Иванов-третий. Да и Иннокентий Петрович стоял и слушал с открытым ртом.
- Ну, это исследование уравнений и тригонометрических функций, построение графиков, дифференцирование уравнений.
- Вы учились в университете?
- Не помню.
- Какие знаете иностранные языки?
- Немецкий.
- Скажите что-нибудь, - предложил мне помощник участкового пристава.
- Drahtzäune sollen gefährliche Bereiche abdecken und das Vordringen des Feindes behindern.
- А что это такое? - спросил Иванов-третий. - Чувствую что-то военное, а вот точно перевести не могу.
Я перевёл:
- Проволочные заграждения предназначены для прикрытия опасных направлений и затруднения продвижения противника.
- Откуда вы это знаете?
- Не знаю.
- Ещё языки знаете?
- На начальном уровне фарси. Умею писать, читать, немного говорю и перевожу со словарём.
- Ну-ка, скажите что-нибудь на фарси, голубчик, - заинтересовался Иннокентий Петрович.
Я не стал стесняться и сказал:
- Рафиг данэшьяр, горухе забоне фарси баройе дарсе шома хазер аст.
- А это что? - чуть ли не хором спросили все трое.
- Это приветствие учителя перед началом урока. Давайте я вам это запишу на бумаге.
Я взял перо. Руки у меня не дрожали, и я достаточно красиво стал выводить арабские буквы справа налево: эр, алиф, эф, и, гэ, пробел, дэ, эн, ша, и, эр... И так далее.
- Я же говорила, что он из благородного сословия, - воскликнула Марфа Никаноровна. - Вы посмотрите на его руки. Руки нежные, сильные и мозоли только на подушечках, как у людей, которые занимаются гимнастикой. Или у военных.
- Так, запишем, - сказал Иванов-третий, - похоже и память к вам возвращается. Рост у вас какой?
- Сто семьдесят пять сантиметров.
- Так, это получается два аршина, семь целых и две пятых вершка, - подсчитал полицейский. Намного же проще считать в сантиметрах, чем в вершках, аршинах, пядях, саженях и локтях.
Читать дальше