Эдгар Крейс: Разведчик Петра Великого [litres]

Вот-вот церемониймейстер должен объявить о появлении на крыльце властителей тронов союзных государств, и тогда с их великой милости начнётся торжество. Но буквально в какие-то считаные минуты тучи закрыли небо до самого горизонта. Резко похолодало, а ветер стал всё усиливаться и усиливаться. Вскоре это уже был не ветер, а настоящий ураган.

Его мощные порывы срывали с голов высокородных господ дорогие шляпы. По воздуху летели старательно напудренные парики, разноцветные ленты и прочая мелочь. На празднично разодетых дамах тяжёлыми парусами развивались и хлопали подолы длинных платьев. Женщины кричали от ужаса. Некоторые из них от нахлынувшего вместе с непогодой страхом без чувств падали на землю. Другие дамы, чтобы хоть как-то противиться озверевшему ветру, хватались за что только могли: за столы, деревья, своих кавалеров, которые и сами не знали, за что бы им самим покрепче ухватиться.

Не щадил ветер и белоснежные скатерти на столах. Они вместе с роскошным фарфором и золотыми кувшинами взлетали в воздух, чтобы упасть в грязь. Хрупкий дорогой фарфор разбивался вдребезги, а кувшины опрокидывались и катились по размокшей от дождя земле. Дорогая еда и изысканные напитки перемешивались с мощными, бурлящими потоками дождевой воды и образовывали неприглядную субстанцию. Бурные ручьи грязи текли вниз по направлению к небольшой речушке. Буквально через мгновение к обрушившемуся на землю мощному водопаду присоединился град. Его тяжёлый грохот по опустевшим широким столешницам дополнил мощный шум от неимоверного потока воды. Не заставила себя долго ждать и королева небесного зрелища – августовская гроза. Грохот и вспышки ярких молний перемешались с кудахтаньем перепуганных дам и криками взволнованных господ. Разодетые вельможи испуганно метались по саду, выискивая для себя безопасное местечко, где можно было бы переждать обрушившуюся на их головы непогоду. Самые «храбрые» из господ бросили своих дам и сквозь стену дождевой воды в остро-голубоватом свете ярких вспышек молний рванули через сад к зданию Ратуши. Для них её каменные стены показались более надёжной защитой от разбушевавшейся стихии, чем хлипкие кроны садовых деревьев. Тем временем ветер безжалостно рвал на них листья и ломал ветки. Наземь летели обломки крупных и мелких сучьев вперемежку с истерзанными в хлам листьями. Деревья под адскими порывами ветра нещадно гнулись и трещали, угрожая вот-вот переломиться. Иногда мощному ветру удавалось одолеть сопротивление древесины, и тогда внезапно раздавался оглушительный треск. Он был подобен залпу пушки. Вот толстый ствол старого дерева обрушился наземь прямо на стол, на котором ещё совсем недавно красовалась посуда из дорогой коллекции королевского венецианского сервиза.

В это ненастное время, когда добрые люди прятались по домам от непогоды и не выпускали во двор даже своих собак, Николай с друзьями – Алексеем Никифоровичем и Андреем Яковлевичем – совершенно не обращали никакого внимания на творящийся вокруг них ужас. Они мчались по просёлочной дороге, раскисшей от мощных потоков дождевой воды. Конечно, они старались понапрасну не подвергать опасности своих лошадей. Те, хоть время от времени и вздрагивали от неожиданных мощных раскатов грома, но всё-таки были боевыми лошадьми и должным образом подготовлены, а оттого знали свою службу весьма хорошо. Кони были уверены в твёрдой руке своих хозяев, а хозяева – в их разумности и выносливости. Николаю и его друзьям необходимо было как можно скорее убраться подальше от города Рава, а непогода сейчас была на их стороне. Внезапно разбушевавшаяся стихия сейчас им была только на руку. В этой суете про пропажу главы царской охраны и его помощников вспомнят не сразу. Сейчас никому до беглецов нет дела. Перепуганным вельможам самим бы не погибнуть от падающих тяжёлых стволов деревьев или от летящих с крыш домов осколков черепицы. Для дворцовых людей более актуальным было уберечь себя от шального удара разряда молнии и дожить до очередной милости своего властителя.

Лишь царь Пётр вопреки разбушевавшейся непогоде стоял твёрдо и непоколебимо на крыльце Ратуши. Хлипкая невысокая балюстрада отделяла его от потемневшего сада, где правил бал проказник-ветер. Русского царя нисколько не пугала разбушевавшаяся стихия. Нипочём ему был холодный дождь с беспощадным ветром. Пётр буквально наслаждался разгулом внезапно разбушевавшейся стихии. Он всеми фибрами души впитывал в себя её мощь и силу, ибо его собственный характер был подобен той же самой неугомонной и непонятной стихии. И буря, и царь чувствовали взаимное родство. Они, казалось, понимали друг друга. Очень скоро царь Пётр сам, своими собственными деяниями будет подобен мощному урагану. По его приказу помчатся по просторам великой Руси новые люди.