Андрей Земляной - Серая сталь

– Звучит разумно. – Шуваев задумчиво отбил какую-то дробь по поверхности стола, и уставился куда-то за окно. Затем пристально посмотрел на Николая. – А по ценам подвинетесь?

– Себестоимость производства одного автомата – тридцать восемь рублей. Если учесть налоги – сорок три. Мы продаём за пятьдесят шесть.

– Да, негусто. – Дмитрий Савельевич кивнул. – Но учения всё равно проведём. Скандал этот не нужен ни мне ни вам. А так, хоть какая-то определённость будет.

Учебный сбор гвардейского Сварожского полка устроили в районе деревеньки Кубинка, в основном благодаря ровному рельефу, и казармам Первой Бронеходной бригады располагавшейся совсем рядом, и аэродрома способного принять большие аэролёты, на которых передвигался генералитет.

Окопы полного профиля выкопали напротив друг друга на расстоянии пятьсот метров, что примерно соответствовало среднему показателю в последней войне, и утыкали мишенями, которые пытались поразить стрелки противостоящих рот. Затем на широких низких тележках в сторону окопов двинулись десятки ростовых мишеней, изображавших атаку пехоты, и по ним отстрелялись бойцы из винтовок, и из автоматов двух типов.

Но всю силу автоматы ДКА продемонстрировали при штурме окопов, и стрельбе из движущихся машин, когда отделение солдат в лёгком бронеходе, выдавало настоящий огненный вал, сметавший мишени, имитирующие всадников.

На итоговое совещание Николая не позвали – чином не вышел, зато он с удовольствием пообщался с офицерами Сварожского полка. Многие уже успели обзавестись пистолетами ДК 22, получивший наконец-то собственное имя «Громобой» и неофициальное «Доктор» за исключительно чистое входное отверстие в теле, и отсутствие выходного. Мягкая пуля, полностью раскрывалась в теле, делая повреждения в организме несовместимыми с жизнью. Но кроме патронов с «разрывными» пулями можно было купить и вполне обычные которыми в основном пользовалась полиция и гражданские.

Так и не дождавшись результатов генеральского совещания, Николай уехал в Москву прихватив с собой нескольких особенно спешащих офицеров.

Новый дом родителей Николая был уже отремонтирован, и, хотя ещё пах краской, вовсю обставлялся мебелью. Мама и папа уже переехали и контролировали процесс мебелирования сверяясь с каким-то планом, и гоняя работников и грузчиков по всем трём этажам особняка.

Александр Денисович, который едва успевал отслеживать карьеру сына, только усмехнулся, увидев на погонах ещё одну звёздочку, и новенький Георгий на груди, и потрепал волосы Николая широкой словно лопата ладонью, а мама сразу же утащила в одну из уже готовых комнат, и приказав подать чай, начала расспрашивать все детали происшедшего.

Её интерес не был праздным. Зная московское общество, она прежде всего хотела увидеть опасности, которые подстерегают единственного сына, но пока к своему удовлетворению таких не видела. Зато чувствовала в обществе неподдельный интерес к брачным планам боярича, и порой этот интерес был довольно агрессивным, таким, например, было почти ультимативное предложение князя Абашидзе о женитьбе его дочери на Николае. Князь, владевший десятками предприятий по всей России, и за её границами, вполне серьёзно думал, что составит счастье любой семьи выдав одну из шести своих дочерей замуж. Старшей как раз минуло шестнадцать, и князь в бесконечной доброте своей решил облагодетельствовать молодой боярский род Белоусовых, в котором видел только один плюс. Они были вполне обеспечены, и имели сына брачного возраста.

Тогда Аделаида Демидовна не стала продолжать разговор, пригласив Александра Денисовича поучаствовать в обсуждении, а сама удалилась.

Когда она вернулась через полчаса, князь уже не был столь категоричен, а сидел слегка бледный и тихий, и быстро ушёл, сказавшись больным.

Но в обществе не привыкли отступать так быстро. Любовные похождения боярича, его связь с Натальей Долгорукой, Еленой Аматуни, и никому неизвестной дамой, таскавшей его по злачным местам Первопрестольной, только распаляла интерес девиц и их матушек. Ситуацию усугубляло то, что на одного представителя дворянских родов мужского пола приходилось как минимум три девицы вошедших в пору замужества и им частенько приходилось искать пару среди купцов и мещан, что было по мнению их матерей совершенно моветоном. А ещё боярич совершенно игнорировал светские мероприятия, появляясь только на балах и приёмах у царской семьи посещение которых было обязательным и при этом был весьма хорош собой, и явно в фаворе у Государя.