Иван Оченков - Государево дело

– Все так. Просто воюющим и путникам дозволяется скоромная пища и во время постов. Кстати, попробуйте вот эти пирожки. Очень вкусно, не правда ли?

– Как вам не стыдно, Иоганн, – возмутилась герцогиня, прожевав откушенный кусок. – Я теперь пропахну чесноком!

– Ну что вы, сударыня, это вовсе не чеснок. Это лесная черемша. Её часто добавляют куда надо и куда не надо. А теперь обратите внимание на студень.

– Он тоже с этой вашей черемшой?

– Нет, моя госпожа. С хреном. Кстати, вы так и не рассказали о знакомстве с придворными дамами. Вы уже кого-нибудь выбрали для своей свиты?

– Пока я ещё не определилась, но пара кандидатур у меня есть.

– Любопытно. И кто же эти счастливицы?

– Мария Пушкарева и Алена Вельяминова. Вы поперхнулись, мой друг? Это наверняка от обилия хрена или как там вы назвали эту приправу!

– Возможно, – ответил я прокашлявшись.

– Мне показалось, или вы не слишком довольны моим выбором?

– Нет, что вы. Правда, я немного удивлен, что они вообще присутствовали там.

– Разве Никита не один из ваших приближенных?

– Несомненно. Но вот Машки там точно не должно было быть.

– Отчего так?

– Анисим Пушкарев вовсе не знатен. Раньше он был простым стрельцом.

– Но, я слышала, что вы оказываете его дочерям особое покровительство, и даже дали старшей приданное.

– Верно.

– И чем же вызвана такая милость?

– Их отец оказал мне в своё время немало услуг и продолжает верно служить теперь. А почему вас это интересует?

– Просто так. Это страна совершенно неизвестна мне и я хотела бы узнать её получше, чтобы не допускать ошибок.

– Весьма похвальное желание.

– Но некоторые вещи, я, безусловно, хотела бы изменить немедленно.

– И какие же?

– Для начала, я бы желала, чтобы для нас готовили мои повара. Русская пища, насколько я успела её понять, слишком тяжела для желудка.

– Скажите ещё, что вам хотелось бы жареной телятины!

– Почему нет? Это всяко лучше, чем запечённый поросенок, которого нам несут.

– Упаси вас Бог высказать подобные кулинарные пристрастия в присутствии наших подданных!

– А в чём дело?

– Дмитрию Самозванцу такой изыск стоил трона и головы.

– В самом деле?

– Скажем так, это было последней каплей.

– Но, вероятно, он провинился не только в этом?

– Вы правы, он не спал после обеда, женился на католичке и, вдобавок, не слишком охотно посещал церковные службы.

– Уж не сравниваете ли вы меня с Мариной Мнишек? – в голосе шведской принцессы зазвучал металл.

– Что вы, моя госпожа, как можно! Вы, в отличие от неё – королевского рода, а потому можете позволить себе много больше, чем эта ушлая шляхтянка. Но нужно помнить, что, помимо сторонников, у нашей династии есть ещё масса противников, которые с радостью раздуют любой промах.

– Я понимаю вас, Ваше Величество, – поджала губы Катарина и тут же поспешила перевести разговор на другую тему: – А какова судьба царицы Марины?

– Строго говоря, она не царица, поскольку её не короновали.

– И все же?

– В одном монастыре. А почему вас это интересует?

– Мне очень не нравится, что вдов заставляют принимать постриг.

– Мне тоже. Однако пани Марина совсем особый случай. У неё была возможность вернуться в Польшу, после гибели Самозванца, однако она не постеснялась признать в первом же попавшемся ей на глаза проходимце, своего безвременно ушедшего супруга. Участвовала во множестве интриг и вдобавок ко всему не постеснялась родить от покойника сына.

– Как это печально.

– Вы правы, поэтому я предлагаю обсудить что-нибудь более веселое. Например, поведение нашего сына.

– Он опять что-нибудь натворил? – встревожилась герцогиня.

– Ну не то что бы прямо «натворил»… Просто они с этим мальчиком – как его…, в общем, они попытались сбежать от своих воспитателей и почти преуспели, но, по счастью, попались на глаза стрельцам, а те вызвали фон Гершова.

– Несносный мальчишка!

– Полно вам, сударыня. Не такая уж это и большая проказа.

– Я сейчас вовсе не о принце. Этот маленький негодяй – Петер постоянно втравливает нашего сына в какие-нибудь авантюры. Я уже не раз пожалела, что послушалась барона и разрешила взять его в услужение.

– Забавно.

– Не вижу ничего забавного!

– Ну, хорошо-хорошо. Очень скоро у Карла Густава, то есть, Дмитрия появится настоящая свита из сверстников.

– Надеюсь, это будут представители достойных родов?

– О, можете на меня положиться в этом вопросе. Все они будут прямыми потомками Адама и Евы!