Анатолий Дроздов - Штуцер и тесак [СИ]

– Ответный огонь на подавление батареи, – сказал Маре, уже начиная понимать, что сейчас услышит. – Обычное дело на войне.

– Русским не было нужды стрелять – мост горел. Своей цели они добились, не позволив нам захватить переправу. Самым разумным в их ситуации было прицепить орудия к упряжкам и вывезти их из-под огня. Но они остались и открыли пальбу. Да еще по церкви! Вы, вроде, неплохо знаете русских, Маре. Они очень религиозны. Стрелять по храму в их представлении – святотатство. Тем не менее, они это сделали. Возникает вопрос: почему? Я отвечу: потому что там был император. Понятно?

– Наверное, они разглядели его в подзорную трубу.

– Через Днепр? Возле Смоленска он не более 50 туазов [116] Туаз – французская мера длина, около двух метров. в ширину, но добавьте берега. Дистанция приличная. Император был в конно-егерском мундире, в котором его не узнать среди других офицеров, тем более, через реку. Русским артиллеристам сказали, что он на балконе. Догадываетесь, кто?

Маре не ответил.

– Это ваш посланец, – продолжил Даву, – и он ЗНАЛ, – последнее слово маршал выделил голосом. – Что совершенно не удивительно, если вспомнить, кто он таков и зачем здесь. А вы говорите о случайности. Слишком часто это слово стало встречаться в ваших докладах.

Даву вышел из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки за спину, затем встал против полковника, окатив того уничтожающим взглядом.

– Представляете, что случилось бы, удайся покушение?

– Да, ваша светлость, – выдавил Маре.

– Не представляете, – покачал головой маршал. – Это не только поражение в кампании, но и крах империи. Сейчас все держится на его величестве. Новой династии нужно время, чтобы укрепиться на престоле. Император только-только обзавелся наследником, но тот слишком мал, чтобы рассматривать его как замену отцу. Другие Бонапарты не годятся. За ними нет поколений предков, которые сменяли бы друг друга на троне, во-вторых, они бледная тень императора. Их не признают. Для монархов Европы Наполеон I – узурпатор. Сейчас они боятся сказать это вслух, трясутся и стараются угодить императору. Многие лишились корон, посмев выступить против нас. Но случись императору умереть, осмелеют все. Да, у нас самая сильная армия континента, но она остается таковой, пока во главе стоит Наполеон. Без него мы ничто. Понятно?

– Да, ваша светлость! – поклонился полковник.

– Ничего вам непонятно! – рявкнул Даву. – Вы осел, Маре! Кто убеждал меня, что посланец не представляет опасности? Кто говорил, что русские не поверят ему? И что же? Под Смоленском мы увидели совершенно другую армию. Она сражалась не так, как прежде. Не стояла в поле, умирая под ядрами и картечью, а зарылась в землю, встретив нас огнем из укреплений. Впервые в этой кампании наши потери превысили русские. Шестнадцать тысяч солдат и офицеров! Ладно, люди, их у императора много. Но мы потеряли массу лошадей. Недостаток фуража, потом эта буря, убившая тысячи голов [117] О буре под Смоленском, убившей тысячи лошадей у французов, пишут многие историки. , затем – сражение, в котором русские стреляли по коням. Новых лошадей пригонят не скоро, мы остались без кавалерии. Кстати, – маршал скрипнул зубами, – мне доносят о новой тактике русских. У них появились подвижные отряды с артиллерией. Конные егеря, которые сражаются пешими, а лошадей, в отличие от драгун, используют лишь для передвижения. Выдвигаются на угрожаемый участок, спешиваются, дают несколько залпов, причем, стреляют на удивление метко и с большой дистанции, после чего остановив натиск, отходят. Именно такие отряды не позволили нам захватить Смоленск быстро, вследствие чего, русские из города спокойно ушли. У нас почти нет пленных, если не считать раненых, да и тех русские большей частью вывезли. Мне доложили, что одним из таких отрядов командовал странный человек в штатском платье, и сражался он на редкость умело. Догадываетесь, кто это был?

Маре опустил голову. Сейчас последует вывод – очень печальный для него.

– Вы начинали службу в кавалерии? – внезапно спросил маршал.

– Да, ваша светлость, – ответил удивленный Маре. – Но это было давно. Я уже и забыл.

– Придется вспомнить. У нас большая убыль офицеров. Командир конно-егерского полка жаловался, что ему некого поставить на эскадрон. Я ответил, что у меня есть на примете один полковник. Он несколько засиделся в штабе, ему будет полезно поучаствовать в сражениях. Надеюсь, там вы принесете пользы больше, чем на посту начальника разведки.