Сергей Синякин - Голый дикарь из культурной страны

Некоторое время он изучал материалы, касающиеся туннеля под Ла-Маншем. Туннель должен был соединить материк с островами и тем самым сделать их менее изолированными. Грандиозный проект уже начал воплощаться в жизнь. По тоннелю планировали провести две железнодорожных линии и автобаны — отдельно для грузового и легкового транспорта. Уже второй месяц шли земляные работы, на которые были согнаны неблагонадежные элементы со всех покоренных стран. Дважды французское Сопротивление организовывало диверсии на отдельных объектах, но следовало признать, что в обоих случаях гестапо оказалось на высоте.

Фон Ширах отложил папку в сторону.

Все-таки он ощущал себя неловко. Кабинет был музеем. Садясь в кресло старика Адольфа, фон Ширах часто сам чувствовал себя музейным экспонатом. У старика были свои причуды. Незадолго до смерти верхний ящик его стола заняла коробка с золотыми значками почетного члена НСДАП. Эти значки он вешал на грудь любому понравившемуся ему человеку. Даже иностранцам. Начальник рейхканцелярии Мартин Борман жаловался фон Шираху, что последнее время фюрер вел себя так, словно впал в детство. Рядом со столом на специальных подстилках спали любимые овчарки фюрера. Они за последние годы тоже одряхлели, но обожали своего хозяина, и когда тот в шутку натравливал их на своего гостя, который чем-то вызвал его неудовольствие, гостю в ином случае приходилось туго. А извиняться и сглаживать все бестактности дряхлеющего старика Адольфа приходилось Борману.

Приход Зиверса фюрер Германии принял с облегчением.

Появилось дело.

Просматривая сводки «Аненэрбе» и выслушивая почтительные и компетентные комментарии группенфюрера Зиверса, фон Ширах ежился. Все эти коллекции черепов, магические ритуалы, проведенные в концлагере Заксенхаузен…

— Кстати, Зиверс, — сказал он. — Когда вы порадуете нас микстурой долголетия? Помнится, вы обещали Адольфу…

— Мы работаем, — виновато сказал руководитель «Аненэрбе». — Но сложности, мой фюрер, мы только раскрыли код наследственности. Доктор Фрам обещает, что это даст сенсационные результаты…

— Ну-ну, — усмехнулся фон Ширах. — Я слышал, русские тоже работают над этой проблемой? Что, старину Сталина тоже волнует близкое будущее?

— Возможно, — сказал Зиверс. — Но они безнадежно отстали, мой фюрер.

Бальдур фон Ширах оторвался от бумаг и требовательно посмотрел на Зиверса.

— Кстати, группенфюрер, — спросил он. — Тут у меня с докладом был Кальтенбруннер… Что за африканскую возню вы затеяли?

— Чрезвычайно важно, мой фюрер, — сказал Зиверс. — В интересах рейха.

— Выкладывайте, выкладывайте, — довольный тем, что ему удалось смутить обычно спокойного директора «Аненэрбе», засмеялся фон Ширах. — У нас многие прикрываются интересами рейха, а потом оказывается, что к рейху это не имеет ни малейшего отношения.

— Не думаете ли вы, мой фюрер, — оскорбленно, но осторожно распрямил спину Зиверс, — что я способен поставить выше дела что-то личное и меркантильное?

— Ну-ну, не выдыхайте пламя, — примирительно сказал фюрер. — Я не Зигфрид, вы не дракон. Так, что там у нас в Африке?

«Аненэрбе» в Африке занималось своим прямым делом.

По поступившей от полевой агентуры информации у немногочисленного племени унга, входящего в так называемый африканский народ Хадзабе, имелся настолько сильный колдун, что выступать против племени унга опасались и более могущественные племена. Поговаривали, что колдун имеет власть над животным миром и даже мог призывать различных животных в случае опасности в союзники племени. Неудивительно, что имперские маги заинтересовались этим колдуном. Они хотели получить его живым и, желательно, невредимым. Сами понимаете, столь мощные паранормальные способности надо было немедленно изучить и, если это возможно, поставить новые знания на службу рейху.

Колониальные войска к решению этой задачи подключать было бесполезно, колониальные войска способны были лишь вырезать племя, а уж потом разбираться, кто из них колдун, а кто простой воин. Колониальные войска собирались из наемников, туда спешили записаться искатели приключений, те, кто не хотел сидеть в тюрьме за совершенные преступления, и те, кто рассчитывал разбогатеть на грабежах туземного населения. Над ними обычно ставили командиров из полноценных немцев или проверенных «унов». В обязанность колониальных войск входил контроль над местностью и карательные экспедиции, если таковые будут признаны необходимыми. Специально подготовленных «коммандос» в этом районе не было. К тому же местность эта контролировалась союзниками из Южно-Африканской республики, а те крайне ревниво относились к передвижениям крупных воинских подразделений немцев по своей территории.